Сразу вношу ясность: Арабистаном называются все арабские страны. Так их называют цивилизованные турки, и как правило, произносят это название с полупрезрительной интонацией. Скоро вы поймете, почему я описал здесь далеко не все эпизоды, которые произошли со мной, специально для того, чтобы не растягивать рассказ. А то, пожалуй, надоешь читателю. Будет он, бедный зевать да морщиться. Как можно более сжато описал я поездку от Москвы до Сочи и путешествие по Турции. Об этом писали многие, и повторяться я не хочу. Поэтому, если вам неинтересно читать о Турции, то переверните несколько страниц и читайте сразу про Арабистан. Поверьте, что писал я все это, что называется от души и в таком аспекте, как до меня это вряд ли кто делал.
————————————
Маршрут планировался такой: Москва-Сочи-Трабзон-Стамбул-Измир-Анталья-Хатай-Алеппо-Дамаск-Амман-Акаба-Египет и возвращение в Москву примерно таким же маршрутом.
Однако в Египет я так и не попал. Пришлось задержаться в Иордании и изменить маршрут. Но об этом после.
Я сам северный житель. Большая часть жизни прошла зимой во льдах и торосах. Поэтому я очень ценю лето. А промозглые московские зимы меня совсем доконали.
Для путешествия я выбрал начало марта, ибо предполагал, что в южных странах в это время уже жарко. Но это подтвердилось лишь от части.
В Сочи добрался без приключений и сразу бегом на Морвокзал. Оказалось, что теплоход не имеет четкого расписания. Когда соизволит приплыть из Турции, тогда и билеты продавать будут. Поэтому жить надо в городе и регулярно наведываться в порт.
Пока я вникал в суть дела, меня блокировала группа милиционеров. Оказывается, я обязан был еще на вокзале зарегистрироваться и заплатить регистрационный сбор. Эту смешную цену — 20 руб — пришлось уплатить здесь в отделении морского порта. Выданный регистрационный талон действовал один месяц.
После этого пришлось снять комнату и жить два дня, знакомясь с местной экзотикой.
Оказалось, что здесь растут очень толстые, могучие пальмы. Таких я потом не встретил нигде.
Все побережье застроено здравницами, палатку поставить совершенно негде.
Непосредственно в лагуне морпорта каждое утро собирается много рыбаков-удильщиков. Уловы бывают неплохие.
Шляются здесь бомжи и разные подозрительные личности в поисках хоть какого-то заработка.
————————————
На третий день пришел теплоход «Карден». К билетным кассам потихоньку потянулся народ. Билет стоил примерно 60 долларов.
Публика была разная. Например, стояла группа девиц славянской внешности. По всему было видно, что они едут в Турцию не в первый раз.
Потом выяснилось, что они уже давно освоили турецкий язык, и нашли работу непосредственно в Турции. Да, да, не в Британии, не в Германии, а именно в Турции. Таких мне потом довелось встретить довольно много. Многие повыходили замуж за турецких граждан во время расцвета челночного бизнеса, хорошо раскрутились, приподнялись на торговле тряпками и кожей. Но так продолжалось недолго. Наше родное государство не могло спокойно смотреть, как богатеют простые граждане, и задавило и налогами.
Торговый оборот сильно упал. Теперь от былого остались жалкие крохи.
Раньше рейсы в Турцию были чуть ли не ежедневные. Кроме теплоходов ходили еще «Метеоры» и «Ракеты», в коих места были только сидячие и стоили дешевле, чем на теплоходах.
Нынче уже не то. Теплоходы ходят только два: «Карден» и «Аврасия». Летом рейсы немного чаще, чем в другое время года. «Метеоры» совсем износились, если какой-то и идет в рейс, то еле плывет. На крылья не встает, телепается на брюхе кое-как. Качка ужасная, всю душу выматывает. Нормальный человек на такой лоханке никогда не поедет, а лучше купит, хоть и на последние деньги, билет на теплоход.
Здание морвокзала давно закрыто на ремонт и очевидно надолго.
Досмотр проводят таможенники надменного вида, утомленные своей важностью.
Процедура проходит в узком длинном коридоре с голыми стенами. Информационных листов и объявлений нет. Все засекречено.
Багаж просвечивают, как в аэропорту. Иногда открывают сумки и досматривают с пристрастием.
Затем граждане садятся на буксир, который отвозит их к соседнему причалу. Там пассажиры маются еще часа полтора под сильным ветром, ожидая не известно чего.
Наконец приходит тетка в погранформе и ставит в загранпаспорт выездной штамп. Теперь можно заходить на «Карден».
Каюты, как правило, 4-х местные. Койки двухэтажные с чистым бельем. Из удобств только умывальник с четырьмя аккуратными кусочками мыла.
Туалет в коридоре.
Электрических розеток в каютах нет. Так что воспользоваться кипятильником нельзя. А маленькая чашка чаю здесь в ресторане стоит 15 рублей. Еда тоже дорогая. Полноценный обед может стоить более пяти долларов.
Экипаж теплохода наполовину состоит из русских. Судовой врач тоже русский.
В каютах объявление: «Господа пассажиры! Просьба не питаться в каютах. Пожалуйста, приходите со своей едой в ресторан.»
Но многие граждане по-прежнему предпочитают жевать свои бутерброды у себя в каютах.
По всем вопросам нужно обращаться или к русскоязычному персоналу или в «рецепсион». Так в Турции называется администрация, будь то в отеле или на корабле.
Здесь же в рецепсионе в паспорт наклеивают визу — марку с текстом гласящим, что в Турции можно прожить один месяц и безвизово посетить турецкую часть Кипра. Виза сейчас стоит 10 долларов. Печать на эту марку ставят турецкие погранцы уже на берегу.
Когда мы прибыли в порт Трабзон, то таможенная процедура прошла очень быстро, в отличие от наших сочинских раздолбаев.
Багаж практически не проверяли, только разве что металлодетектором. Но если этот детектор звенел, то багаж все равно пропускали без досмотра.
По выходу из порта нас уже поджидал шикарный автобус. Он ехал в Станбул по Черноморскому побережью. Билет стоит 23 доллара с питанием. Два гида и водитель оказались русскоязычными азербайджанцами. От них удалось получить очень точную информацию.
Всю дорогу они поили нас чаем с местными сладостями и с прекрасным турецким хлебом.
Оказалось, что турецкий язык сильно отличается в разных частях страны. Например, здесь в северо-восточной Турции среди местного населения преобладают, так называемые лазы. Это турецкие грузины. Соответственно они оказали влияние на местный язык.
В Курдистане такая же картина.
Дороги в стране хорошие. Опытный глаз путешественника замечает, что многие дорожные знаки, как и в России, расстреляны из ружей, иногда дробью, иногда пулей.
По-турецки «остановка» — дурак! Дорожный знак «стоп» имеет латинские буквы «ДУР».
Горы черноморского побережья почти сплошь засажены стрешником. А все более-менее ровные места застроены человеческим жильем.
Пляжей здесь, очевидно, нет совсем. Есть обрывистые берега, искусственные волнорезы и редкие стоянки для мелких судов.
Междугородные автобусы
В Турции очень развито автобусное сообщение. Из всех автобусов, на которых мне довелось ездить в этом регионе, самые крутые принадлежали турецкой компании «Улусой». Большие белые «Мерседесы» с телевизорами и двумя стюардами в костюмах и галстуках-бабочках.
В стоимость билета входит несколько завтраков, как в самолете (зависит от дальности поездки). Периодически предлагают фанту, кофе или чай. После завтрака обливают пассажирам руки душистой жидкостью для дезинфекции. Выдают наушники всем желающим послушать турецкую музыку.
При подъезде к очередной запланированной остановке включается божественная музыка, и воркующий приятный женский голос по-турецки сообщает о названии остановки, продолжительности стоянки и о различных благах, которые путешественник может здесь получить.
О стоянках следует поговорить особо. Прежде всего, они включают в себя, как правило, огромный ресторан, супермаркет, всякие магазины и чистейший туалет. Вход в него обычно стоит 250 000 турецких лир (ТЛ), для пассажиров некоторых компаний — бесплатный.
Лично мне больше по душе такие стоянки в отдаленных местностях. Сервис тот же, а разного назойливого народу почти нет. Хорошо поесть можно за 2-3 доллара.
Как только автобус причаливает, и пассажиры разойдутся по своим ресторанным делам, приходят один-два рабочих в комбинезонах и начинают мыть автобус с шампунем! Поэтому грязных автобусов вы в стране не увидите.
Автовокзалы просто огромные. В России таких нет, и при этом камер багажа не существует. На хранение его можно отдать непосредственно билетному кассиру, причем без всяких квитанций. За все время путешествий недоразумений с багажом у меня не было. Но это не значит, что их не может быть вообще. Поэтому излишняя осторожность не помешает.
Кроме «Улусоя» существует много других автобусных компаний дорогих и дешевых.
Если вам вдруг предстоит ехать далеко, например, километров за 800, и через несколько городов, то я бы не советовал пользоваться услугами дешевых компаний. Они имеют привычку в каждом новом городе пересаживать пассажиров на другой автобус. И поэтому ваша поездка может растянуться раза в четыре. Лучше купить билет до соседнего крупного города, а там до следующего и т.д. Или поехать на автобусе дорогой компании до конца с гарантией, что вас по дороге не потеряют. Задержка в пути в этом случае будет минимальной. Автобусных компаний на вокзалах много, автобусов еще больше, и отходят они часто, так что проблем не будет. Вас еще на перебой будут зазывать «менеджеры», если почуют в вас потенциального клиента.
Автостопщиков автобусы не подбирают, ибо считают это вредным занятием. Создавать прецедент возможности бесплатного проезда никто не хочет, так как все озабочены выколачиванием денег из пассажиров. И принцип предельно прост: если нет денег — ходи пешком или дома сиди.
Частники и дальнобойщики склонны подвозить автостопщиков. Но если у вас багаж больших размеров, то вы неизбежно «зависните» на трассе надолго.
Не забывайте также следить за своим внешним видом. Быть чистоплотным очень важно, так как даже в Турции найдется очень мало желающих задаром нюхать ваши вонючие кроссовки.
————————————
Возвращаюсь к прерванному рассказу.
В великий город Стамбул мы прибыли поздно ночью. Гостиница оказалась довольно дешевой по европейским маркам — 8 долларов с человека. Номера со всеми удобствами и телевизором, плюс бесплатный обильный завтрак. Хороший одноместный номер — 10 долларов. Персонал отеля наполовину русскоязычный, что очень упрощает общение.
На первом этаже днем всегда сидит представитель турагенства, предлагающий улететь в Москву всего за 59 долларов!
————————————
Всех, кто впервые приехал в Турцию, удивляют маленькие смешные стаканчики, из которых местные пьют чай. Стоит зайти в любое кафе — везде эти стаканчики (чашки нормальных размеров попадаются весьма редко). Чтобы напиться приходится заказывать чай несколько раз. А один стаканчик стоит 250 000 (ТЛ), 1$=1 300 000 ТЛ.
Чай здесь весьма странного вкуса и совсем не крепкий. Но зато когда в нормальном кафе или в автобусе вам заваривают чай «Липтон» в пакетиках, то все нормально. Ибо Липтон и в Африке — Липтон!
————————————
Район, где мы остановились, местные жители называют «Русским» от обилия русскоязычных человеков.
Торгуют здесь в основном изделиями из кожи, обувью, одеждой, телефонами и т.д. Все раза в три дешевле, чем у нас. Так что ездить сюда по-прежнему выгодно.
Турецкие продавцы, как правило, владеют русским языком, угощают покупателей чаем, а в обеденное время могут бесплатно накормить. Особенно щедрыми на угощение бывают продавцы кожаной одежды. В их салонах можно купить готовые образцы, а можно сшить по индивидуальному заказу. Тут же снимут все размеры, а на другой день можно забрать готовое изделие.
Очень многие торговцы бывают весьма назойливыми: хватают вас за рукава, пытаясь вручить что-то. От них надо избавляться вежливо, но настойчиво.
В районе много ресторанов турецкой и русской кухни. Например, борщ стоит 1 доллар, плюс бесплатно мороженое и фанта. Похоже, что цены здесь самые низкие в Турции.
Путешествия по Ближнему Востоку я видел всего двух бродячих собак. Кошек встречалось больше, но все равно значительно меньше чем в России. В Стамбуле я видел кошек только на книжном рынке. Здесь их кормят и не прогоняют.
Все эти кошки, а также встреченные мною в Анталии и Арабистане четко реагировали на быстро произнесенное мною «кыс-кыс-кыс». Не среагировала только одна, очевидно глухая.
————————————
В Стамбуле я прожил неделю. Вдоволь нагулявшись по городу, решил перебраться в Анталию.
В гостинице обратился в рецепсион и меня на микроавтобусе бесплатно (все-таки гостиничный сервис) доставили на автовокзал и усадили в шикарный автобус фирмы «Улусой». Билет стоил 30 долларов, время в пути 12 часов.
Дорога проходила по горной местности. Большую часть пути проехали ночью. В Анталию прибыли в 9 часов утра. И сразу — дождь! Отныне меня все время преследовали сильные дожди вплоть до Москвы. Это серьезно осложнило мое путешествие.
С Великого автовокзала Анталии автобусы идут во все уголки страны. Автобусы принадлежат разным компаниям. Цена на билеты тоже разная, теперь я взял билет на послезавтра на вечер до Антакии (Хатай), что на границе с Сирией (правильное название страны — Сурия!).
Багаж оставил на попечение кассира и, забрав из рюкзака самое ценное, пошел осматривать город.
Автовокзал по-турецки — ОТОГАР. Отсюда идут маршрутки по всему городу. Выбрав микроавтобус с надписью «Отогар-Центрум», я поехал кататься по городу. Весь город был типовой турецкой застройки.
Минут через 40 я вышел на набережной. Здесь с высокого скалистого обрыва открывается красивый вид на бухту, в которой стояли парусники. Там внизу было много всяких ресторанов. Толпами слонялись западные туристы. Почти все пожилого возраста, с фотоаппаратами, в шортах и кривыми ногами, покрытыми рыжей шерстью. Зрелище забавное.
В этот ранний час я вознамерился осмотреть местный охотничий магазин и приступил к его поиску. У меня заранее была приготовлена записка с фразой по-турецки: «Где находится охотничий магазин?» Но ни один прохожий не смог мне точно указать путь к нему.
Тогда я начал высматривать полицейских. Их тоже не было. Неожиданно я заметил полицейский участок и автоматчика у входа (автомат германский «Хеклер-Кож», 9мм ПАР.).
С этой запиской я и подошел к нему. Тот решил проявить бдительность и тут же вызвал офицера.
Офицером оказался молодой лейтенант, местный чеченец. Он сразу по-английски четко задал обычные вопросы: «Кто такой? Откуда? Ваши документы!»
Изучив мой паспорт, они решили задавать мне следующие вопросы и, как видно отпускать меня не намеревались.
Я заранее предвидел такие варианты и для этой цели приготовил небольшой фотоальбом с моими сибирскими подвигами. Там были фотографии о моей жизни на Чукотке, добытый мною медведь, другие звери и птицы.
С большим интересом они изучили альбом и, поняв мою сущность, мгновенно изменили тон разговора. Очень вежливо поинтересовались насколько холодно летом у нас на Севере?
Потом офицер показал, как пройти до охотничьего магазина, который оказался совсем недалеко.
На прощанье он с гордостью заявил: «А я — чечен!». На том мы и расстались.
Местные русские, проживающие в Стамбуле, мне рассказывали про турецкую полицию ужасные истории. Что они могут по нелепому подозрению надолго засадить иностранца в ужасную тюрьму. Там почти не кормят. Дают раз в день кусочек хлеба и сырок. И на такой диете приходится сидеть месяцами, до особого разбирательства.
Но мне знакомиться с местными тюрьмами не пришлось. При общении с властями меня всегда выручал мой фотоальбом, рассказывающий какой я смелый и умелый путешественник, не имеющий политических и криминальных намерений.
После этого у полиции отпадали все вопросы.
Охотничий магазинчик оказался с весьма небогатым ассортиментом. Там продавались дешевые ружья турецкого производства, патроны и газовые пистолеты. Любой наш российский магазин выглядит намного солиднее, чем этот турецкий.
Далее я решил обследовать городской берег Средиземного моря. Для этого пришлось вернуться к бухте и идти строго на запад.
Скоро показался приморский парк, который раскинулся на горном плато. Берег весьма обрывистый, высотой около 200 метров. Прекрасное море для самоубийц и альпинистов.
С этого обрыва два рыболова пытались ловить рыбу с помощью специальных спиннингов, но без успеха.
В Турции всюду висят портреты основателя Турецкой Республики Мустафы Кемаля (Ататюрка). Есть и плакаты с его изречениями. Например, здесь в парке их можно встретить на каждом шагу. Они очень похожи на наши, еще советских времен. Они означают: «Берегите природу нашу — МАТЬ ВАШУ!!!» (Ататюрк.)
Действует это слабо, везде полно мелкого мусора.
По стране можно увидеть много памятников на военную тематику. Очень похожи на наши красноармейские. Турецкие военные имеют на касках и головных уборах большие красные звезды.
Некоторые фигурные композиции ночью освещены прожекторами. Очень красиво.
Прогуливаясь дальше по парку, я обнаружил ручей, в котором резвились две крупные кряквы. Другой живности, кроме редких чаек, я здесь не видел.
Здесь, на юге Турции, произрастают большие алоэ и огромные кактусы, плоды которых съедобны. Пробовать их мне не довелось.
Вскоре парк кончился. Дорога пошла круто на спуск и вывела меня на огромный пляж, состоящий из гальки и простирающийся на несколько километров. Никаких заборов и загородок не было. Вход абсолютно свободный. Отдыхающих не было вообще, так как море в марте холодное.
Кафешки работали все, но цены были выше, чем в Стамбуле. Все чисто, аккуратно и персонал вежливый.
После обеда я на маршрутках типа нашего «Автолайна» исколесил весь город, но ничего особо интересного для себя не обнаружил. Задерживаться не было смысла. И на другой день вечером я выехал в Хатай на автобусе фирмы «Хас». Билет был почти в три раза дешевле, чем у фирмы «Улусой». За 14 часов езды я заплатил менее 13 долларов. Сервис был скромнее и телевизор в автобусе не работал. А в остальном все хорошо.
На остановках автобус осаждал разношерстный торговый люд, желающий задорого продать свой нехитрый товар. Это были продавцы уже остывшего чая, мелких бананов, свежих булок и разных цитрусовых.
Если вы уж захотели у них что-то купить, то давайте им деньги ровно без сдачи, иначе обманут.
Почти все время дорога шла по горной местности. За Мерсином начинаются места, где на огромных территориях выращивают различные цитрусовые. Очевидно, местные сорта плодоносят круглый год.
В районе города-порта Искандеруна начинается какая-то особая милитаризованная зона. Здесь расположены войсковые части турецких Вооруженных Сил. Много колючей проволоки, охраняемой многочисленными автоматчиками.
Справа от дороги виднеется Средиземное море, слева — высоченный горный хребет, за которым расположен Хатай.
Вскоре доезжаем до него по горным серпантинам.
Из Хатая в Дамаскус
Автовокзал в Хатае находится рядом с рынком. На рынке пыльно, грязно. Экзотических фруктов в марте-апреле не было. Бывают ли в другое время — не знаю.
Вокруг горы.
Оказалось, что город Дамаск на самом деле принято называть Дамаскусом. Странно, что никто из, так называемых «вольных путешественников» не упомянул об этом. Наверно, они так быстро это проскочили, что и правильного названия не запомнили. Эх, путешественники!
Билет до Дамаскуса стоил около 6 долларов. Камеры хранения тоже нет. Вещи оставляются здесь не под присмотр кассира. Я оставил рюкзак и пошел бродить по городу. Ничего интересного. Много орущей бедноты. Чувствуется, что Арабистан рядом!
Побродив полдня, вернулся на вокзал. Вскоре объявили посадку на автобус, который был довольно потрепанного вида, хоть и «Мерседес». Видно автокомпания была бедноватая.
В качестве бортпроводников были два мужика. Один глухонемой, а другой, в противоположность ему, нормальный, усатый, знающий не только турецкий и арабский языки, но и несколько слов по-русски! Вот, что значит ОБРАЗОВАНИЕ! Несколько слов по-русски в этих местах весьма много значит!
От Хатая до погранперехода за городком Рейханлы примерно 40 минут езды по узкой дороге.
Переехали через грязную речку со множеством мусора на берегах. Там местные женщины мыли морковь и картошку предназначенные на продажу.
Вообще на Ближнем Востоке не принято продавать грязные овощи, как у нас. Все продается в чисто вымытом виде.
Но вот и погранпереход.
Много старых грузовиков и фур застрявших здесь надолго. Но еще больше турецких такси. Это большей частью дряхлые легковушки желтого окраса. Их водители занимаются мелким челночным бизнесом. Снуют через границу из Турции в Сирию (Сурию) и обратно.
Тем временем усатый бортпроводник собрал все паспорта и понес их к погранцам. А я тем временем решил посетить кафе, коих оказалось на турецкой территории аж две штуки.
Но я успел только выпить одну чашку чая, а меня уже звали к погранцам.
В таможенном зале было столпотворение. Большая толпа турецких таксистов осаждала его, желая поскорее поставить в паспорт выездной штамп.
Кое-как с помощью усатого проводника я протиснулся к одному окошку. Мой паспорт уже держал в руках офицер. Взглянув на меня, он перевернул страницу, поставил штамп и выдал паспорт мне. После этого мы поехали на сирийскую сторону. Там был еще больший ералаш.
Усатый молодой офицер утомленного вида что-то отмечал в большом журнале, а к нему через окошко тянулись руки с мятыми турецкими паспортами. Он брал один, листал его в поисках свободного места и ставил очередной штамп. Все турецкие паспорта были буквально залеплены всякими мелкими штампами.
Затем офицер брезгливо швырял паспорт назад, а счастливец, на лету подхватив его, радостно выбирался из толпы.
В большом зале таких окошек было несколько, и в каждое одновременно пытались пробиться человек тридцать турецких таксистов.
Я уже подумал, что зависну здесь надолго, но усатый проводник меня успокоил, сказав по-русски: «Проблем не будет». Он взял меня за руку и ринулся в толпу, плечом расталкивая, турок. Кричал он им примерно следующее: «А ну, посторонись, козлы! Чего столпились? Все равно до утра не уедете, а у меня автобус, пассажиры и, вот, русский господин! Понимаешь, ты, осел недорезанный?! Русский господин!! Ему ехать надо! Сейчас! Мы быстро, понял? Никого не задержим! А вам тут всем все равно до утра париться!»
Протолкавшись к окошку, он сунул туда пачку наших паспортов с вложенными в них регистрационными карточками, которые мы заполняли еще в автобусе. Я свою не успел заполнить до конца.
Сирийский офицер начал с моего паспорта, который выгодно отличался от других своей новизной и большим российским гербом на обложке.
А в это время со всех сторон напирали и толкались турки.
Проводник снова начал ругаться: «Ну, куда ты лезешь, баран турецкий? Не видишь, что МЫ тут стоим? Ты здесь каждый день шалтай-болтай, туда-сюда, а нам уже сейчас уезжать! Отпрянь, шайтан, а то по рогам получишь!»
Казалось, что сейчас начнется драка.
Но тут сирийский офицер начал задавать уточняющие вопросы:
— Как зовут мать?
(Интересно зачем им это). Я ответил.
— Где будете жить?
— Фундук (гостиница).
— Какая гостиница?
Пришлось импровизировать, вспоминая рекомендации П.Подъячева:
— Город Дамаскус, отель «Багдад».
Сириец улыбнулся, аккуратно поставил штамп и отдал, именно отдал мне в руки мой паспорт. Туркам он паспорта только швырял!
Штампы тоже ставят не аккуратно. Шлепают их небрежно, «от балды».
Мы сейчас же ринулись к автобусу, с трудом выбираясь из толпы.
Досмотр был чисто формальный. Выгрузили вещи и долго ждали офицера. А он осматривал багаж выборочно. Подойдя к моему рюкзаку, велел его открыть. Увидев там удлиненный синий чехол от палатки, спросил:
— Что это?
— Хияма (палатка), — ответил я.
Уяснив мою сущность, офицер пошел к другим пассажирам.
В общем, прохождение границы в этом случае заняло около трех часов.
После досмотра автобус заехал к первой же кафешке, которая была в нескольких километрах от перехода и выглядела получше пограничных турецких.
Там я попросил стакан чаю. Но поскольку сирийских денег у меня еще не было, имелись только доллары, то за меня расплатился добрый старик сириец. Это был единственный подарок на территории Сирии.
Местная валюта называется «лира Сурия» (ЛС).
За чаем я все размышлял, насколько бы затянулась процедура прохождения границы, если бы я ехал не на автобусе, а автостопом или еще как-нибудь? Вот, в данном случае хорошо помог бортпроводник. Он, видно, давно здесь свой человек. Растолкал турок, быстро оформил паспорта и все дела. Только вот досмотр сильно затянулся. А так все нормально.
Пассажиры тем временем заказывали что-то из еды. А я, за незнанием языка, даже толком не мог расспросить о ценах и названиях нехитрых блюд.
Минут через 40 мы тронулись дальше.
В Алеппо въехали уже вечером. Темнело.
Вид города обычный для этих мест, серый, железобетонный, пыльный и холодно-ветреный в это время. Архитектура типовая, бетонно-блочная производила гнетущее впечатление.
Большинство пассажиров высадилось здесь.
Далее путь лежал в город Дамаскус.
Дорога проходила по голой равнине. По сторонам то камни то колючая проволока, то обширные сады за ней. Все деревья в этот период без листьев. Позеленеют они позже, в апреле.
Не доезжая Домаскус, свернули с трассы к какой-то большой столовой ресторанного типа. Бортпроводник предложил перекусить.
Когда мы вошли вовнутрь, сразу же подбежал официант.
Усатый заказал большую чашку риса и что-то еще.
Я обратил внимание, что цен нигде нет. И из предосторожности заказал только стакан чаю и спросил, сколько это стоит?
Так и есть, один доллар! Вот, обдираловка началась!
В Дамаскус прибыли поздно ночью. Окраина города. Холод. Пронизывающий ветер, пыль, таксисты-деньгопросы. Палатку ставить некуда, искать негде. Пришлось искать гостиницу с помощью таксиста.
Таксисты налетели сразу. Один согласился довезти за 3 доллара, но когда довез, то потребовал 5 долларов. Здесь всегда так!
Отель оказался весьма приличным. Одноместный номер стоил 20 дол.
Таксист при мне получил от управляющего свой бакшиш за доставку выгодного клиента и умчался по своим делам.
В номере был душ с горячей водой, телевизор и холодильник полный сладостей (!), фанты и пепси. Все это входило в стоимость номера, но я ничего не тронул, опасаясь разных «сюрпризов».
Персонал отеля оказался анлгоязычный.
————————————
Сегодня пятница, 15 марта 2002 года. У местных вроде бы выходной, как почти везде в мусульманском мире. А посольство РФ работает! Звонил туда, желая проконсультироваться на счет специфики местной жизни. Но дежурный оказался не общительным и «закосил под дурака». Якобы языков он не знает, ничего не знает, помочь ничем не может, курс ЛС 51 за 1 доллар. Российский культурный центр находится где-то рядом с «Аэрофлотом», и вообще хоть я и гражданин РФ, но посольство РФ в Сирии ничем мне помочь не может. Все! Из него уже больше ничего нельзя было выжать. Чувствовалось, что посольскому люду уже успели смертельно надоесть всякие вольные бродяги. Которые являются в посольство голодные и оборванные, без денег и багажа и умоляют быстрее отправить их назад в холодную Россию, уповая на то, что они уже год в пути, объехали полмира, а в Сирии у них украли тысячу долларов — последние кровные деньги.
Вероятно, меня приняли за такого же.
Пришлось позвонить в представительство «Аэрофлота».
На этот раз трубку подняла добрая женщина и сообщила, что улететь в Москву стоит 295 долларов, из Алеппо — 150, но там бардак (в чем именно он заключается, она не уточнила).
Наших челноков в Сирии сейчас нет, а раньше были. Все что нужно лучше покупать в Турции.
Погода скоро ухудшится, так как задует «Хамсин». Теплая одежда еще понадобится. Насчет автовокзалов она точно не знает. Есть «Барамке», есть какой-то «Хараста» и еще что-то в этом роде (так оно в последствии и оказалось: в Иорданию уезжает с «Барамке», а в Турцию с «Хараста»).
На этом наш разговор и закончился.
Из своих прогулок по Дамаскусу я выяснил, что здесь когда-то были трамваи. Ныне многие рельсы заасфальтированы, а иные находятся в запущенном состоянии.
Недалеко от «Барамке» в 15-ти минутах ходьбы есть большое здание вроде ж/д вокзала, перед которым стоит древний паровозик. Почти такой же примерно в 1860-х годов выпуска, стоит на ж/д вокзале Краснодара, у нас.
Внутри этого «вокзала» идет вялая торговля какими-то книгами. Территория отдана под рынок. Но он был закрыт и не открывался все время, пока я скитался по Ближнему Востоку.
Рядом с «Барамке», в переулке, есть два интернет-кафе. Вывеску и указатель к ним можно обнаружить, прогуливаясь по улице с той стороны автостанции, где расположена стоянка иорданских такси, коих легко распознать по зеленым номерам.
Вообще в Сирии я заметил одну особенную деталь: много встречается женщин очень похожих на наших русских городских теток. Толстые, в серых плащах, с сумками, авоськами, ходят вразвалку и т.п. Так и хочется подойти и спросить: «Вы из России?» Но между собой они говорили по-арабски. Это и удерживало меня от общения.
Есть и мужики ужасно похожие на наших завсегдатаев пивных. Все манеры, повадки, движения, походка — все один к одному. Наверное, такие типы есть во всем мире.
Пятница — выходной. Почти все магазины, лавки, закусочные закрыты. Народ собирается в мечетях. Если внутри всем места не хватает, то выносят ковры за порог, прямо на мостовую, и располагаются на них для молитвы, перегораживая путь остальным пешеходам. Но это никого не смущает. Пешеходы, подойдя к коврам, просто снимают обувь, берут ее в руки и в одних носках или без оных идут по коврам. А, пройдя до асфальта, снова одевают, продолжая путь.
Одеты все по-разному. Половина мужчин по-европейски. Другая половина — чисто по-арабски, в бурнусах и с платками «арафатовками» на головах.
Иногда бывает так: идет по улице мужик в бурнусе (по-египетски это, кажется, «галабея») — длинная юбка до пят (одевается через голову) — в сандалиях на босу ногу, на голове «арафатовка», а на плечах дополнительно простой армейский старый бушлет.
Бурнус везде одного покроя, только цвет разный. Бывает белый, серый и еще какой-то, совсем темный. Ворот расстегивается только до середины груди. А с одной стороны непременно накладной нагрудный карманчик.
Такое одеяние вероятно распространено во всех арабских странах, чем дальше к югу, тем больше. Особенно в Саудии, где даже водители-дальнобойщики так одеваются. Понятно, что в жару это самая рациональная одежда.
Про женщин следует сказать особо. Молодые здесь в Сирии одеваются скромно, по одной арабской моде: серое длинное пальто до пят, на голове аккуратный платок. Почти все они довольно стройны и миловидны. На них часто видны золотые украшения. Чем дальше к югу, — тем больше. Особенно эффектны такие арабские мадам из Кувейта за рулем шикарных иномарок.
Чем старше женщина, тем больше наблюдается отступлений от арабской моды. Все больше на них одежды иностранного покроя. Нередки и брючные костюмы.
————————————
Насчет цен в сирийских магазинах и лавках особо сказать ничего не могу. Этот вопрос мною почти не исследован. Затруднялось это тем, что в арабском мире все цены записываются своими особыми значками. Их надо учить отдельно. А во многих местах и ценников нет. Торгуйся сколько хочешь. Русский ты или не русский — это без разницы! Ты здесь ИНОСТРАНЕЦ (!), и для местного торговца положено тебя облапошить! Иначе он уважение к себе потеряет.
Уличные часы всегда с европейскими цифрами и очень редко с арабскими. Настенные часы в учреждениях — всегда с европейскими. Цифирблаты всех телефонов — только с европейскими. Калькуляторы — только с европейскими.
И приходится удивляться, что на твою просьбу написать цену, какой-нибудь араб упорно пишет тебе арабские закорючки. Хотя сам носит наручные часы непременно с европейскими цифрами. Других часов, вероятно, просто не существует.
Вот и швейцар дорогой гостиницы пристал ко мне, требуя бакшиш, чего же еще? Даже пытался мне что-то писать по-арабски. Но я применил метод тупого иностранца: не понимаю и все!
Тогда швейцар подозвал первого прохожего, который оказался англо-говорящим европейски одетым молодым сирийцем. Но и это не помогло. Против моего «непонимания» они оказались бессильны и отстали.
Вообще всякие вольные бродяги утверждают, что в Сирии очень много русскоговорящих и почти нет англоязычных. Мне же здесь не попалось ни одного русскоязычного, зато было множество англоговорящих! Даже на автостанции продавец билетов и он же начальник мелкой компании по перевозкам, пытаясь мне объяснить какие-то подробности, подозвал себе на помощь молодую девушку очень скромно, если не сказать бедно, одетую, которая обратилась ко мне по-английски почти без акцента.
————————————
Иностранцев на улицах Дамаскуса я не замечал. Зато на автостанции «Барамке» туристов из западного мира можно встретить. Отличаешь их с первого взгляда. Они сильно выделяются из толпы сирийцев и очень похожи друг на друга, как будто все родились в одном инкубаторе.
Вот группа пожилых теток и двое мужчин лет под пятьдесят расселись в кафе. Официант принес им горячий черный кофе и непременно с холодной водой. Как раз для беззубых! (Здесь такой обычай: чашка горячего кофе и граненый стакан холодной воды для запивания.)
Одеты все одинаково, низкорослые, непременно в кроссовках, потертых джинсах, мешковатых светлых куртках — полупальто и все, как один седые и с угрюмыми неприятными лицами.
Вот подъехала еще группа таких же. От нее отделилась девушка с изможденным лицом. Ее сопровождал длинный парень — дылда с лицом кретина. Оба с открытыми ртами (челюсть отвисла видимо навсегда). Оба из Чехии, имели потрепанный вид автостопщиков, но передвигались цивильным транспортом.
Многие из моих друзей, которые путешествовали по Европе, отмечали эту особенность тамошних жителей. Единогласно они заявляли, что это все признаки вырождения. Трудно встретить приятное лицо. А если и встретишь, то на поверку оказывается, что это выходцы из России или из других славянских краев. Красавицы так вообще все — приезжие россиянки. А местные сплошь все мымры да сушеные акулы. Особенно это касается Германии.
Я этого опровергнуть не могу, так как в Европе еще не бывал. Но красивых иностранцев я, честно говоря, еще не видел нигде.
————————————
Далее, гуляя по Дамаскусу, невольно отмечаешь, что город-то грязноват. Железобетонная архитектура, ветер, пыль и мусор — вот с чем сразу сталкивается путешественник, попадая в Арабистан. Так цивилизованные турки называют ближневосточные страны.
Да, к сожалению, в Арабистане мусора очень много, а дворников почти не видно. Вдоль междугородних автотрасс много всякого мусора. В городах на улицах кроме пыли множество окурков, скорлупы от различных орехов и шелухи от семечек. Да, да, от обыкновенных семечек подсолнуха.
Я-то наивно думал, что кроме нашей лимиты никто в мире не опустится до того, чтобы жрать семечки, да еще при этом не просто мусорить, а именно свинячить! Семечки именно такой продукт, который как бы специально предназначен для того, чтобы непременно нарочно насорить. Это, также как и курение — привычка слабаков и людей ущербных. Накуриться, распустить вокруг себя вонь, бросить окурок мимо урны, да еще и наплевать рядом. Вот это для них круто! А если еще и семечками насорить, то это уже высший пилотаж крутизны. Тут и пробы ставить некуда.
Вот так они в массе своей и проявляют любовь к своему отечеству. Да, любят они свою страну, но странною любовью.
И в России много мусора, но еще меньше в Арабистане. А все знакомое поражает сильнее, когда ждешь чудес.
Вот сижу я в кафе. Рядом на площади торговцы суетятся вокруг тележек, наполненных какими-то зелеными стручками, похожими на миндаль в кожуре. Периодически обливают их водой и криками зазывают прохожих. При этом дует сильный ветер. Пыль столбом. Летит мелкий мусор, семечки и все это садится на мокрый товар.
Подходят покупатели. Один берет стручок для пробы, откусывает половину и жует. Потом с хрустом съедает вторую половину, кивает продавцу и протягивает полиэтиленовый пакет, который тот и наполняет неведомыми плодами.
Мне тоже захотелось попробовать этой экзотики, предварительно ее отмыв. Благо умывальник был рядом.
Но тут в кафе вошел усатый человек, прилично одетый и очень похожий на певца Вилли Токарева. В руках он нес пакет с этими плодам. Подошел к соседнему столику, за которым сидела компания мужчин, куривших кальян. Пришелец шумно поздоровался с ними и выложил на блюдо плоды. Мужчины деликатно взяли по одному стручку.
А пришелец начал им что-то громко рассказывать. При этом он схватил стручок, сунул его в рот и громко зачавкал. Чавкал он настолько мерзко, что у меня пропала всякая охота покупать эти плоды. А он все хватал, грыз их и мерзко чавкал, чем серьезно смутил компанию, куривших кальян.
Напряженность росла, но усатый ничего не замечал.
Быдло! Типичный образец. Бескультурье, манеры поганые.
Сейчас дожрет свои плоды, закурит, выйдет на улицу, а окурок бросит на асфальт, непременно мимо урны, да еще и плюнет.
Так в точности и произошло.
Да, такие типы есть во всем мире. Один мудрый человек сказал, что если такого человека одеть в смокинг, то от него все равно будет разить парашей. Таких не перевоспитать! Поганые привычки отражают помойку их души.
Лично я живу по принципу: там, где я — там порядок! А после такого типа что останется? Куча мусора?
Вот так. Нет культуры, нет!
Вообще в Сирии мне захотелось задержаться, хотя в паспорте стояла полугодовая мультивиза. Эти десять дней, проведенных здесь, меня изрядно утомили. Я в среднеазиатских степях так не уставал, как здесь. Причин несколько.
Во-первых: неудачно выбрал время. Я-то думал, что в марте здесь будет достаточно жарко. На самом деле оказалось холоднее, чем в Турции. Ветрено, пыльно. И негде спокойно заночевать, поставить палатку. С трассы равнина просматривается далеко. Укромных мест почти нет. Опять же мусор, вода грязная, да и трудно ее найти.
Во-вторых: а что здесь делать вообще? Если здесь пожить некоторое время, то надо найти занятие, например, работу.
А когда настанет жара, то где купаться? Там где обитают арабы, так там помойка кругом! Это совершенно ясно. Какое удовольствие отдыхать среди мусора? Чтобы потом в Москве врать, как я приятно провел лето? Зачем?
В-третьих: надо либо иметь здесь хороших знакомых, у которых можно жить. Либо путешествовать нераздельной группой из 3-4-х человек, чтобы не таскать с собой все время свой багаж, а оставлять его под охраной одного-двух своих напарников. Так легче будет осматривать достопримечательности, знакомиться со страной, доставлять на стоянку питьевую воду, продукты и т.п.
Кстати, я обнаружил, что здесь нелегко найти материал для костра. А если и найдешь, то его огонь далеко виден и, порой привлекает ненужное внимание местного населения.
А, вот, осмотр местных достопримечательностей мне быстро наскучил. Дело в том, что для этого занятия надо быть знатоком местной истории. Тогда будет интересно осматривать какие-то руины и остатки античных колонн, торчащих из земли. А из впечатляющих сооружений достойных внимания можно отметить разве что цитадель в Алеппо, суперкрепость Крак де Шевалье и Калаат Маркаб.
Я планировался задержаться в каком-нибудь подобном месте хотя бы на несколько дней, но в одиночку это сделать оказалось сложнее, чем в группе. И я решил это сделать на обратном пути, когда потеплеет. А сейчас лучше поспешить на юг, в Иорданию, чтобы побыстрее окунуться в Красное море.
И вот я снова в Дамаске на автовокзале.
Вход охраняет солдат. На плече у него сильно потертый АК-47 с чудным складным прикладом из толстой проволоки. Страшно неудобный и явно местного производства.
Цевье автомата примотано к ствольной накладке черной изолентой.
На площади какие-то военные разгоняют многочисленных чистильщиков обуви, которые под этим прикрытием здесь попрошайничают. По-прежнему дул сильный ветер, летела пыль, мусор. Сияло солнце.
Билет до Аммана стоил 6 долларов. Отъезд в 14:30, не обошлось без сюрпризов. Оказывается любое угощение, которое предлагают пассажирам в автобусе, не входит в стоимость билета и предлагается за отдельную, весьма высокую плату. Происходит это так: стюардесса ходит по салонам и записывает в блокнот заказы.
Проходит немало времени, прежде чем она начнет их разносить.
Я, как всегда, заказал чай. Но иорданских денег у меня еще не было, только доллары. Стюардесса снисходительно улыбнулась, а за меня расплатился богатый иорданец крупными монетами.
До границы доехали быстро. Опять заполнение анкет, выгрузка багажа. Досмотра не было.
На сирийской стороне торчали более часа. Анкеты — небольшие желтые карточки — надо заполнять по-английски.
Переехали на Иорданскую сторону. Опять выгрузка багажа, ожидание досмотра, заполнение анкет — картонных карточек синего цвета. Пограничник ставит штамп в паспорт и одновременно на корешок карточки, который потом отрывает и возвращает мне вместе с паспортом.
И вдруг — сюрприз! Меня просят пройти в отдельное небольшое здание. Там за столом сидит молодой человек в штатском. Я сажусь напротив.
Он по-английски спрашивает, говорю ли я по-английски?
Отвечаю: «Нет, только по-русски.»
Тогда он переходит на чистый русский язык и спрашивает, с какой целью я еду в Иорданию, работать? Вероятно, его заинтересовала моя долгосрочная виза.
Но я заверил, что в мое намерение входит только туризм и ничего больше. Я тоже хотел задать ему много вопросов, но тут меня позвали в отходящий автобус. Пришлось забрать паспорт и бежать на посадку.
Кто был этот человек? Чеченец? Очень может быть. Меня предупредили, что в Иордании полно всяких душманов и, что их отношение к русским, как правило, отрицательное. Поэтому надо быть осторожным. Будущее это подтвердило.
И, вот, я снова в автобусе и смотрю в окно.
Многие жители нашей страны и бывшего СССР считают, что наша граница самая укрепленная в мире: много колючей проволоки, контрольно-следовые полосы и т.п. И, что такого нет нигде в мире.
Спешу их разочаровать. Такое в мире есть! Например, в Арабистане, на Ближнем Востоке. Вот и сейчас прекрасно видно, как много рядов колючку разделяют Сирию и Иорданию. А вдалеке видны какие-то укрепления.
Турцию и Сирию тоже разделяют ряды «колючки». А об Израильской границе я вообще молчу. Там и минных полей хватает.
Странное это ощущение смотреть на чужую «колючку». Сразу навевает чем-то родным и знакомым.
В АММАН прибыли в 20:00. Ветер, прохладно. Гостиницу нашел быстро.
Утром из окна отеля я сделал панорамный фотоснимок, как солнце встает над обширными развалинами. В это время как раз запел муэдзин. Очень эффектно.
Потом мне довелось гулять по разным развалинам. Но что это было, городище или обширный монастырь за крепостной стеной, я так и не понял.
И вот я осматриваю город. Теперь вместо железобетонного Дамаска еще более железобетонный Амман. Наверное, климат заставляет так строить дома, чтобы в великую летнюю жару прятаться за толстыми стенами.
Весь город выстроен на крутых горах, поэтому ровного места мало: то спуск, то крутой подъем. В центральных районах города первые этажи зданий занимают всякие магазины и мелкие лавки. В обеденный перерыв большинство торговцев обедают на рабочем месте. Вся еда приносится из разных харчевен в одноразовой посуде. После обеда или в конце рабочего дня вся эта посуда выбрасывается за порог торгующих заведений прямо на мостовую. Дворники появляются весьма редко.
В городе много мечетей, христианских храмов. Сразу возникает мысль, что народ здесь религиозно озабоченный. Но когда муэдзин ревет из множества динамиков на весь город, то никто и ухом не ведет. Все население суетится по своим торговым делам, ибо нажива важнее!
Портретизация Ближнего Востока
Я уже упоминал, что в Турции повсюду висят портреты Ататюрка. Такая же ситуация и в Арабистане.
В Сирии наблюдается великое обилие портретов, недавно умершего президента с тридцатилетним стажем Хафеза Асада.
Памятники в его честь все больше карикатурные. Вероятно, их лепили плохие ученики Зураба Церетели. Смеяться над этим опасно. Лучше скромно опустить глаза и пройти мимо.
После смерти Асада к его портретам прибавились портреты его сына Башира. В каждой забегаловке можно их встретить.
Не отстает в этом смысле и Иордания. Везде портреты недавно умершего короля Хуссейна с сорокалетним стажем и его сына.
На монетах также чеканят эти два изображения. Монеты весьма крупного размера, как и в Турции.
В Ираке, сами знаете, повсюду портреты Саддама Хуссейна.
И в Иране — портреты, находящихся у власти духовных лидеров и т.д.
По всему видно, что Советский Союз был далеко не мировым лидером в этой области.
————————————
Пожив в Аммане пять дней и, заработав на местных таксистах некоторую сумму денег (о чем подробнее я расскажу после), я решил, что пора ехать в порт Акабу на Красное море.
Автобус туда отходит в 7 часов местного времени из района Аль Абдали.
Автовокзала как такового нет. Просто на первом этаже многоэтажного здания расположена транспортная компания «Джетт», к дверям которой и подруливает очередной автобус.
Билет до Акабы стоит 7 долларов (397 км).
Сразу после выезда из города дорога поворачивает на запад и идет по горной местности все вниз, да вниз. Ландшафты красивые.
Множество указателей дают понять, что мы едем к Мертвому морю.
В 8:50 подъехали к морю. Здесь, в его северной части, расположен отель. Очень хорошо видна Израильская сторона. Это уже Палестина. Там горы.
С Иорданской стороны тоже горы. Море в котловине. Самое низкое место на земле, примерно 400 метров ниже уровня Мирового океана.
Особая военная зона. Местами по берегу колючая проволока, военные посты, вышки.
Дорога поворачивает на юг и идет у подножия гор по обрывистому берегу Мертвого моря, пересекая ущелья, реки и ручьи.
Сияет солнце. Ветер северный и очень сильный. О силе ветра можно судить по высоким морским волнам с белыми гребешками. А эту невероятно соленую и очень тяжелую воду весьма не просто расшевелить.
Прибой довольно мощный. Береговые валуны покрыты толстым слоем соли. Картина весьма грандиозная и красивая.
Едем по святым местам!
Удручает лишь то, что на дне ущелий можно увидеть брошенные колеса от грузовых машин и разный мусор.
Непосредственно по берегу моря мы ехали один час со скоростью около 60. Быстрее здесь не разгонишься. На этой узкой дороге мест для стоянки мало.
В южной части Моря два соляных завода. Море разгорожено дамбами, образующими испарители. По берегам — плантации томатов.
Местные уже вовсю собирают урожай.
Далее плантации бананов и каких-то низкорослых пальм, виноградники. Еще южнее настоящая песчаная пустыня с редкими одногорбыми верблюдами и палатками бедуинов среди мусора.
Далее каменистая пустыня.
Вся эта местность называется Вади Араба.
Не доезжая Акабы примерно 70 км, автобус остановился у большого полицейского поста. Всех пассажиров попросили выйти из салона. Водитель открыл багажные люки. Какие-то люди в штатском бегло осмотрели автобус и милостиво разрешили продолжить путь. Багаж и пассажиров никто не досматривал.
В Акабу въехали в 12 часов. Ветер был сильный, температура +30. Если бы не ветер, то было бы пекло!
Автобус проехал половину набережной и остановился во дворе большой гостиницы. На первом этаже здесь размещалось интернеткафе.
Покинув автобус, я вышел на набережную и сел на скамейку. Надо было осмотреться. Да, так далеко на юг я не забирался!
Вся набережная была аккуратно засажена пальмами. Но, осмотрев их, я убедился, что в городе Сочи пальмы попадаются раза в четыре толще, чем местные. Вот такая странность!
Машин было много. Больше половины оных были желтые такси.
Полицейских было мало. И только один из 3-4 имел оружие — американский револьвер. Остальные были вооружены только рациями.
Посидев так около часа, я решил поселиться в дешевом отеле, который был мною обнаружен недалеко от восточного выезда из города.
Вообще отелей здесь много. Но меньше, чем за 50 долларов в день пускать меня не хотели. Дешевый отель обошелся мне в 8 долларов. Зато это был двухкоечный номер с душем, туалетом и телевизором.
Оставив там рюкзак, я пошел на пляж, до которого было 10 минут ходьбы. В 16:05 я впервые зашел в Красное море!
Город Акаба
Говорят, что из вольных путешественников, впервые достигших Иорданию вообще и город Акабу в частности, был некто Подъячев. Случилось это зимой 1995 — 1996 г.г.
Женщины здесь купаются только в одежде. Мужчины в плавках или шортах. И только некоторые стеснительные — в спортивных костюмах. Дети купаются совсем голые.
А я в первый же день, несмотря на все предосторожности, наколол ногу о тонкую ржавую проволоку. Но обошлось без последствий.
Пляж состоит из Гранитного щебня и песка, как и вся местность вокруг. Здесь все горы и предгорья состоят из красного гранита, гранитных камней и щебня. И ни малейшего намека на траву. Лишь кое-где встречаются редкие чахлые деревца. Остается загадкой, чем питаются овцы местных бедуинов. Пальмы растут только в городе. Для всех строительных и бетонных работ используют этот щебень.
Черпают его в предгорьях экскаваторами в районе морпорта.
А морские берега за пределами пляжа состоят из огромных гранитных валунов. Там даже к морю спуститься большая проблема. Где тут коралл? Как далеко от берега? На какой глубине? Не знаю!
Насчет местных жителей. То, что для них является делом обычным: плохая вода, антисанитария, мухи, недоброкачественная пища, то для нормального человека может быть дикостью.
Поэтому лучше поголодайте, чем по своему слабоволию тащить в рот что попало!
По рассказам одного скитальца по Ближнему Востоку может случиться такая ситуация: зазывают вас в гости. А в качестве угощения с милой улыбкой подают яйцо, размешанное на воде (этакий местный омлет)!!! Мол, кушайте, белый мистер!
Нечто подобное я наблюдал неоднократно.
Словом, будьте бдительны и не теряйте своего достоинства.
————————————
Прожив в отеле два дня, я невольно стал сравнивать местное побережье с Крымом. Все преимущества явно относились к последнему. Судите сами. В Акабе пляж крохотный и весь замусоренный. В Крыму же пляжи бесконечные, разные и на любой вкус. Можно поставить палатку и жить сколько угодно. Черное море богато живностью, можно рыбачить, ловить крабов, собирать мидии и рапаны. А в Акабе это дохлый номер. Живности не видно вообще. А рыбаки на моторных лодках ездят куда-то далеко. К сожалению, этот вопрос остался для меня неисследованным. Из-за незнания языка мне не удалось убедить рыбаков взять меня с собой. А крытые прогулочные лодки катали только вдоль берега.
По Крыму легко путешествовать. Чистое море, чистые пляжи, дешевизна во всем, множество фруктов, ягод и т.п. и т.д.
В Акабе все дорого и очень скучно жить. Да. На третий день я уже не знал, куда себя девать? Гулять по набережной? Так минут через двадцать ходьбы она заканчивается и натыкаешься на сонного автоматчика, который по-английски объясняет, что дальше проход закрыт, ибо там израильская граница.
Выйти на пляж? Так уже надоело взирать на весь этот мусор. Так что же здесь делать?
Остаются горы! Да, те самые розовые гранитные горы высотой более тысячи метров над уровнем моря, за которыми находится страна Саудия.
Ну что ж, решено, завтра полезу в горы с фотоаппаратом. Надо всю эту местность хорошенько сфотографировать. И Акабу и соседний израильский Эйлат, и Синат (по-видимому, такой же гранитный, как и все вокруг).
А сегодня посижу все-таки на пляже, понаблюдаю за местным населением.
Вот недалеко от воды расположилась арабская семья: мужчина, толстая бабища (вероятно свекровь), женщина помоложе (вероятно жена) и трое детей.
На песок положены раздавленные картонные ящики от продуктов. На них постелен потрепанный ковер, разложена еда, стоят два термоса. Пикник!
Через час семья собирается, забирает ковер и уходит. На месте остается брошенный картон, какие-то очистки, банановая кожура и скорлупа от яиц.
Глава семейства ест последнюю лепешку. Не доев и до половины, он посмотрел на нее и, размахнувшись, швырнул далеко в море.
Здесь можно часто видеть такую картину. Идет по пляжу человек и что-то жует, а в руках держит лепешку хлеба. Прожевав, он мгновение смотрит на эту оказавшуюся лишней лепешку. Швыряет ее на землю или в море. И ни одна птица, ни одна рыба не потревожат ее. Так и будет она плавать, пока ее размокшую волны не вынесут на берег. Да! Недоеденного хлеба здесь много валяется на пляже и вдоль улиц. Еще больше валяется окурков, скорлупы от разных орехов и шелухи от семечек.
Вечереет. Теперь можно и по городу пройтись.
Самые интересные кварталы расположены на берегу. Здесь и магазины, летние рестораны, много отелей, мечети. А чем дальше от моря, тем скучнее районы. Есть там богатые тихие кварталы. А есть и бедные. И все однообразной железобетонной застройки, но белого цвета (прочие арабские города грязно-серого).
Соседний Эйлат выглядит значительно эффектнее. Там много высотных зданий, а здесь почти нет.
Над Эйлатом часто кружат взлетающие «Боинги». А здесь изредка летает один спортивный самолетик.
Теперь самое время прогуляться вдоль израильской границы.
Иду по набережной на запад. Очень скоро дохожу до большого отеля (слева) на берегу. Очевидно это самое высокое здание в Акабе. Проходим его и справа начинается песчаный пустырь, засаженный пальмами.
Дорога постепенно поворачивает на север. Слева вижу автоматчика. Разговаривать с ним необязательно. Поэтому перехожу на правую сторону улицы, показывая тем самым, что в Израиль пробиваться не буду, и продолжаю двигаться на север.
Справа жилые кварталы Акабы, а слева — израильская граница. Местность открытая. Видна колючая проволока, потом нейтральная зона, снова «колючка», «колючка», «колючка».
Вобщем отсюда до окраины Эйлата примерно полтора километра.
Прохожу то место, где поворот на Эйлат. Там полицейский пост. Это погранпереход. Движения никакого не видно.
Один местный русскоязычный араб утверждал, что здесь с российским паспортом пускают безвизово посетить Эйлат. Но проверять это я не стал. Возвращаться в Россию я планировал через Сирию. Поэтому израильские штампы в паспорте мне были противопоказаны!
Больше ничего интересного я в этих местах не обнаружил.
Кин-Дза-Дза!!!
На следующий день рано утром отправляюсь в горы. Идти надо примерно на восток, мимо школы с решетками на окнах. Даже в этот ранний час оттуда доносились дикие вопли (!).
Проходим бедный квартал и выходим на пустырь. Переходим его, пересекаем автотрассу, идущую от поста на север в Амман, и выходим к железной дороге. Дорога однопутная. Канавы по обе стороны от рельс заполнены мусором. Прилегающая территория тоже. Централизованной свалки в этих местах, очевидно, нет, поэтому мусор вываливают, где попало.
Внимание! Сообщаю специально для тупых! То есть для тех, кто был в Иордании, но железных дорог не заметил. Так вот, железные дороги здесь есть. Стыдно быть таким глупым и невнимательным. Позор! А еще путешественники! И мусора здесь, в самом деле, полно. Вся прилегающая территория превращена в дикую свалку, посреди которой в предгорьях живут бедуины.
Жилища свои они строят из того, что местные выбрасывают на свалку. Это куски старой фанеры, обгоревшая старая жесть и тому подобное. Их крохотные хибарки аналогичны тем, в которых живут наши бомжи на наших свалках.
Но бедуинские жилища лепятся друг к другу, образуя поселки, иногда весьма обширные. Там и жилища для людей и загоны для скота. Рядом всегда стоит большая спутниковая тарелка и несколько старых автомашин.
Свежему человеку не понятно, почему их устраивает такая жизнь. Бедуины так живут во всех странах.
Лично я никак не мог отделаться от странного гнетущего чувства, что попал на планету Плюк из дурацкого кинофильма «Кин-Дза-Дза». Если вы помните, это та планета, которая под номером 013 в Тентуре, галактика Млечный Путь в спирали, слева от Большой Медведицы.
Вся обстановка такая же, только мусора побольше. Как будто здесь погибла какая-то цивилизация.
В подтверждение моих мрачных мыслей из ближайшего жестяного жилища раздались удивленно-призывные вопли и оттуда выскочили два «инопланетянина». Сходство с персонажами кинофильма было поразительное, только одежда другая. А вместо пипелаца рядом стояла дряхлая Тойота-пикап.
Над трассой в это время пролетал полицейский вертолет (эцилоп!!!)
Дальнейшие события меня еще больше удивили. Никто не требовал у меня «кц», приседать не заставлял, «цак» одевать не принуждал. Выяснилось, что они очень рады пришельцу (т.е. мне, засланцу, так сказать, много разума!) и желают зазвать меня на чай в свой гадюшник!
Вообразите себе ситуацию, когда вас зазывают наши бомжи в свое блохастое логово позавтракать с ними, чем Бог послал.
Вообразили? Впечатляет? Пришлось деликатно отказываться.
Антисанитария там жуткая. Роятся мухи, рядом копошится скот в загоне. Все покрыто пылью. Вода неизвестного происхождения, иксодовый клещ и другие «прелести». Нет, такой экзотики мне не нужно.
Вот господин Кротов со товарищи наверняка согласился бы. А я ведь не Кротов! До него мне весьма далеко. Таких великих способностей к перевариванию примитивной туземной пищи у меня нет. И мух не люблю, и клещей. Б-р-р.
Жизнь моя и так полна опасностей, и добавлять их мне совершенно ни к чему.
Сфотографировать туземцев, я объяснил им, что ужасно спешу. Надо засветло успеть подняться в горы до вершины, заснять пейзаж и спуститься вниз.
Дружески распрощавшись с ними, я стал подниматься в горы.
Дуль сильный северный ветер, временами образуя пыльные вихри. Летел мелкий мусор и клочки бумаги. В ветвях редких колючих деревьев навечно запутались залетевшие сюда полиэтиленовые пакеты разных цветов. На ветру они издавали громкий шелест.
Сначала идти было легко, но когда начались скалы, передвигаться было значительно труднее. Весь гранит был рассечен множеством трещин и предательски рассыпался под ногами. Временами приходилось осторожно обходить отвесные скалы и искать новый более удобный маршрут. Поднявшись до половины горы, я понял, что по этому маршруту лучше не подниматься, так как там на вершине белело какое-то строение, и торчали большие антенны. Вероятно там была и охрана.
«Пожизненный цик с гвоздями» может и не дадут, но пленку засветят точно! Поэтому общаться с местными погранцами не стоит. Пришлось фотографировать отсюда. Потом, налазившись по скалам, я решил возвращаться вниз.
Вернувшись в город Акабу я, как всегда вечером, вышел на прогулку, на набережную. И вдруг в самом начале пляжа, у скалы, обнаруживая спящего автостопщика! Он бедный забрался в грязноватый тощий спальник и улегся на грязном песке вблизи от морского прибоя. А вонючие кроссовки положил себе под голову вместо подушки. Местных это не удивляло.
По другую сторону скалы спал еще один автостопщик-горемыка, завернувшись в тонкое байковое одеяло. Другого багажа у них не было. Путешествуют налегке. Тревожить их я не стал, а сфотографировав одного, отправился совершать вечерний моцион.
Ради любопытства вошел в книжный магазин. Вся прекрасная полиграфия была посвящена историческим достопримечательностям. И все очень дорого! Простая карта Иордании и Израиля стоила аж 6 динар (10 долларов). Это раз в десять дороже, чем в России.
Зашел и в сувенирный магазин. Здесь под видом древностей продаются современные очень грубые подделки под холодное и огнестрельное оружие, совершенно непригодное к употреблению и ремонту. Такие бестолковые магазины я видел и в Турции. Там для придания «древнего» вида изделию специально подвергают сильному ржавлению и покрывают пылью. Все это рассчитано исключительно на глупцов. Ничего стоящего здесь купить невозможно.
А вот аптеки весьма хороши. Даже если вы не знаете языка, продавец терпеливо пытается понять, что именно вам нужно. Я без труда объяснил ему, что скоро еду в Египет (по-местному — Маср) и что мне нужно профилактическое средство от тамошнего вида малярии. Тут же мне были предложены три разных лекарства. Один дороже, другие дешевле. Пришлось выбирать золотую середину. В данном случае это был «Дараприм». За 30 таблеток — 1,5 динара.
Для тех, кто не знает: малярия это коварное смертельно опасное заболевание, имеющее множество разновидностей. Для каждой разновидности — свое лекарство. Профилактический прием таблеток помогает, но стопроцентной гарантии не дает. Для успешного исцеления нужно с помощью анализа крови определить вид малярии и, уже потом назначить соответствующее лечение. Иначе последствия могут быть очень тяжелые.
Помните, что мир изменчив, климат меняется, возбудители болезней становятся агрессивнее. Те лекарства, которые помогали раньше, в новой ситуации могут оказаться бессильными. Но все же для профилактики лучше заранее начать пить таблетки и не менее, чем за две недели до отъезда в регионы, где малярия может встречаться. На территории бывшего СССР малярия имеется в равнинном Дагестане, Азербайджане, Средней Азии и других местах. Если вы все-таки заболели, то лечиться лучше в том самом регионе. Ибо местные врачи лучше знают особенности местных болезней. Если же вы решили тащить эту болезнь в Москву, то вам прямая дорога в «Институт Паразитологии и Тропической медицины». Там помогут. Только не забудьте подробно описать врачам тот регион, из которого вы прибыли, если конечно будете в состоянии это сделать. Вообще тема болезней очень обширна, и я не смогу в этом очерке дать рецепты на все случаи жизни. Но, исходя из своего опыта, скажу, что на все 100% помогут ваша аккуратность и чистоплотность.
Продолжая прерванный рассказ об Акабе, я хочу уделить внимание местным ресторанам, расположенным под навесами на открытом воздухе. Вечером местные богатые семейства в полном составе усаживаются там за длинные столы, вмещающие около 50 человек одновременно. Вероятно, это местная традиция. Уличная атмосфера наполнена чарующим запахом пряностей и дымом кальяна. К сожалению, я даже не знаю названия ни одного из блюд местной кухни. Не зная языка, я не решился посетить ресторан. А то, кто его знает, что там подадут? Обилие перца и пряностей мне противопоказаны. А официанту как это объяснить? Может быть, у них вся кухня такая. Поэтому пришлось питаться более простой и привычной пищей.
Вот, пожалуй, и все достопримечательности, обнаруженные мною в Акабе. Ознакомиться можно с ними в 3-4 дня. А больше здесь делать нечего. Можно еще съездить на, так называемое, «местное сафари», т.е. ночное катание на джипе по ближайшей пустыне. Но это удовольствие только для богатых и наивных людей. А я на седьмой день проживания в отеле стал ужасно скучать. Телевизор надоел. Здесь можно свободно смотреть иорданское и израильское телевидение. И то и другое сильно политизированы, особенно израильское. А поскольку Израиль распространяет свое вещание и на арабские страны, то текст дублируется титрами и по-арабски и по-английски.
Есть передача ужасно похожая на «Свободу слова» с Савиком Шустером», которая идет по НТВ. В качестве собеседника с ведущим программы там выступают то раввин, то израильские военные, то еще кто-то. Один раз там даже были представители «Ансамбля песни и пляски израильской армии». Пели неплохо.
И израильское и арабское телевидение целыми днями обсуждает очередное обострение арабо-израильского конфликта в Палестине. И та, и другая страна вопит о патриотизме. А тем временем, когда бедные друг друга убивают, богатые делают деньги (опять повысились мировые цены на нефть!). Этот вялотекущий конфликт мирового значения кое-кому приносит огромные деньги.
В общем, поскучав еще два дня, я принял решение возвращаться к Мертвому морю и исследовать тот регион. Всю жизнь мечтал об этом и, вот, цель близка. Рано утром выбираюсь на трассу и начинаю голосовать. Но то ли близость границы повлияла, то ли еще что-то, но именно по этой трассе меня никто везти не пожелал. Через 20 минут появился местный голосующий человек, потом еще один. Но и у них автостоп не получился. И они пошли вместе в северном направлении, временами голосуя. Но даже бедуины их не брали. Я завис здесь на два часа и даже пытался застопить джип с пограничниками, Но они, в ответ на мои жесты, отрицательно качали головами. Тех местных бедолаг тоже никто не подобрал. Я наблюдал за ними, пока они не скрылись за горизонтом. Пришлось идти на остановку маршрутных автобусов. Первый же автобус ехал в древний город Карак. Ну что ж, крюк небольшой. Посмотрим и этот город. Через 2,5 часа приехали. Этот город расположен на еще более крутых горах, чем Амман. Есть деревня, крепость и еще какие-то развалины. Про местный замок-крепость, говорят, что его подземелья так до конца и не исследованы и что там спрятаны какие-то сокровища. Лично мне смешно даже слушать такие заявления. Это мог сказать только тот, кто не знает арабов. Если араб почует золото, то сам штопором ввинтится в землю, зубами прогрызая камни. А если самому будет не под силу, то приведет кучу своих родственников и всю землю перевернет. Они ведь даже пирамиды в Египте прогрызали насквозь и все ради наживы. Так что после них здесь уже ловить нечего. И вообще, на все эти развалины в Арабистане можно посмотреть только один раз. Второй раз уже не интересно. Ну что толку знать, что какой-то замок был построен крестоносцами, а потом завоеван каким-нибудь Саллах Этдином? Все равно мы сейчас видим одни голые стены. То ли дело Египет с его пирамидами и музеем золота. Уж там есть на что поглядеть. Это все создал и накопил древний народ, великий труженик. А последующие народы, существовавшие на той территории, жили только за счет разграбления этих богатств. А то, что храниться сейчас в музеях уцелело лишь чудом. В общем, побродив по Караку два дня, я на местной маршрутке спустился с гор на трассу, где расположен поселок земледельцев Аль Мазраа. Отсюда до южного берега Мертвого моря было около 2-х км. Вечерело. Я планировал найти укромное место и расположиться на ночлег, ибо в моем большом рюкзаке было все для автономного существования. Но этому не суждено было сбыться. Здесь на перекрестке стояла большая брезентовая палатка типа «кафе». Внутри сидели мужчины. Один — почти негр, а другой точь-в-точь наш русский мужик. Но говорили они по-арабски. Прохожие тем временем бросали удивленные взгляды на меня и мой большой рюкзак. Мальчишки, игравшие в мяч, перестали играть и, столпившись, глазели на меня. Эти «юные друзья пограничнико» явно соображали, что им делать дальше. Наверняка уже кто-нибудь из них побежал за полицией. Ну что ж, тем лучше. Я психолог и думаю, что неплохой. Если сейчас патруль будет меня задерживать, то я сам первый напрошусь к ним в гости пожить, этак месяца на два. От такой наглости они сразу отстанут. А пока я вошел в палатку и попросил чаю. Русско-образный мужик удивленно спросил из какой я страны. Я честно ответил. Тогда мужик громко крикнул негру: «Ашрап чай» (пить чай). А стоявшему рядом парнишке, чтобы он позвал кого-то. Я не разобрал кого. Пока негр суетился с керогазом, я достал из рюкзака свежую лепешку и начал ее есть. А сам думаю, что сейчас мне предложат какую-нибудь еду и естественно за деньги. Внезапно в палатку быстрым шагом вошел одетый по-европейски молодой человек плотного телосложения и с короткой стрижкой. Явно местный особист. Обратился он ко мне по-русски и почти без акцента. Фразы рубил четко по-военному:
— Ты кто? Откуда? Что делаешь здесь в Иордании?
— Я из Москвы, турист. Всю жизнь мечтал попасть на Мертвое Море (Бахр Мети по-вашему) и вот наконец приехал!
— Так ты один?
— Один.
Он мрачно посмотрел на мой рюкзак.
— Продаешь что-нибудь? Водка есть?
— Нет.
— А чего приехал тогда?.. Ладно, собирайся и приходи ко мне в гости, вон в тот дом, — сказал особист и быстро удалился.
Вот так сюрприз. Ладно, посмотрим, что судьба мне уготовила. Я быстро доел лепешку и, схватив рюкзак, последовал по указанному мне адресу.
Доктор Зед
Дом был типовой железобетонной постройки, двухэтажный и, кажется, четырех квартирный. На втором этаже оказался местный маленький медпункт, заведовал которым мой новый знакомый. Звали его доктор Зед. Первыми его словами были: «Ты, что с израильской стороны сюда перебежал? Смотри, я сейчас ребят позову, они тебя быстро разберут на запчасти». Я усмехнулся и ответил, что в Израиль меня так просто не пустят, потому что я не еврей. Видя, что я не из пугливых, разговор перешел в новое русло. Доктор Зед — молодой человек, примерно 33-х лет отроду, когда-то учился в России. Там он вел бурную студенческую жизнь. Теперь, прозябая в этой дыре (это его выражение!), он очень скучал по русской водке и женщинам. При этом мечтает уехать в Америку и халатно относится к своим прямым обязанностям. Прием одного больного приносил ему шесть динар! Первое время он все сокрушался, удивлялся и поражался моей смелости или безрассудству: «Да как, ты, осмелился сюда заехать? Сюда, в эту дыру?.. Какие к черту святые места? Здесь — богом проклятая земля, вечная пыль и жестокое солнце. Здесь самая низкая точка на земле. А женщины здесь так быстро высыхают, что к 30-40 годам превращаются в старух. А посмотри на местное население! Это же натуральные негры, почти эфиопы! А эти арабы! Да они тебя обберут, обворуют, сто раз на день обманут!» Это говорил сам араб. Уж он-то своих знает! Его монолог продолжался долго. Потом, посмотрев фотографии о моих сибирских похождениях, он заявил, что здесь так ходить в горы очень опасно. Во-первых: погранзона, а во-вторых: меня съедят местные крупные гиены! Гиены и шакалы здесь есть. А также разные ядовитые змеи, скорпионы, пауки и прочие опасные твари. Но главное — погранзона. И раз уж я у него в гостях, то надо, чтобы я сидел тихо, и никто меня не видел. Так он стращал меня долго. Ноя не очень ему верил, так как все его соседи уже знали, что я здесь. К сожалению, мне мало удалось узнать у него. А ведь столько было вопросов. Но он часто уклонялся от ответа. Зато своими вопросами меня буквально засыпал. Его очень интересовала сегодняшняя российская жизнь. А насчет России он говорил так: «Над Россией сейчас смеются все. Раньше хоть боялись и уважали. Уважали, конечно, не за таланты и умение жить, а за то, что оружия много и в головах и вас черт знает что. Потому и боялись. А боятся, значит уважают! А теперь совсем не то. Теперь скорее призирают за бездарно утерянные позиции и возможности!»
Так мы проговорили в этот вечер довольно долго. Чай я вскипятил сам своим кипятильником. На что Зед заметил, что давно не видел этой штуки. Видно, в Арабистане действительно давно нет кипятильников. Хм: Дикари!
Спать я перебрался на крышу.
Все подобные дома построены так, чтобы можно было свободно выходить на крышу. По сути, это почти третий этаж, только без потолка. Здесь был шланг, заменявший душ, и два резервуара с водой. Солнце их нагревает и получается горячее водоснабжение. А с холодной водой проблем нет.
Я расстелил коврик, спальник и, наконец, улегся. Не спалось. Над головой черное звездное небо. Перевернутый месяц рогами вверх плывет как лодочка. Воздух свежий, морской!
Хорошо, что я сегодня не добрался до моря. Это удовольствие следует растянуть.
Утром Зед уехал по делам в Карак. Обещал вернуться только вечером, а меня запер в своей «больнице». Прекрасная возможность отоспаться и посмотреть телевизор.
После обеда я решил изучить подробную карту этого региона и определить, что делать дальше.
Карта иорданская и довольно подробная. Указано даже расположение античных развалин. Обозначены все государственные границы и погранпереходы. Нет только одного: названия государства Израиль! Вот так, границы есть, а государства нет!
Есть, конечно, Сектор Газа, есть Палестина, а Израиля вроде, как и нет. Несмотря на то, что его территория от ливанской границы до г.Эйлата вытянулась аж на 500 км., почти. А с учетом оккупированных (освобожденных!) территорий и того больше.
А произошло это все потому, что в году этак 1967 несколько арабских государств (Египет, Сирия, Иордания, Ирак и какие-то там еще) решили совместными усилиями уничтожить европейское государство, которое до этого существовало относительно мирно со своими соседями. Были, правда, инциденты и в 1947 году и после, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло в 1967. Армия Обороны Израиля нанесла такой мощный удар по всем направлениям, что за шесть дней не только разгромила все эти ближневосточные страны, но и вернула давно утраченную свою историческую столицу Иерусалим, полностью заняла Палестину и так называемые Голландские высоты, что больше никто и никогда не смог с них заглянуть вглубь Израиля.
Но арабские страны не успокаивались, и в ходе других скоротечных войн Израилю приходилось оккупировать еще и Синайский п-ов и юг Ливана, да и до Каира доходить доводилось. А в начале 1980-х годов Израилю пришлось нанести «точечный удар» по Ираку. Так сейчас действуют американцы. Израильские самолеты поднялись со своих аэродромов и, безнаказанно перелетев через Иорданию и Сирию (в которой стояли наши части ПВО), вдребезги разнесли Израильский ядерный центр с его реакторами, а затем вернулись назад. Столь унизительные поражения озлобили арабов. А Сирия и Ирак до сих пор находятся в состоянии войны с Израилем.
В арабских странах принято не любить Израиль и культивировать ненависть к нему со стороны молодежи. Отсюда и исходит великая опасность для людей путешествующих. Если у вас в паспорте стоят визы или штампы государства Израиль, то в большинство мусульманских стран вам путь заказан! Вас даже транзитом не впустят. А если впустят, то не выпустят. Впрочем, относительно безопасно с «испорченным» паспортом можно посетить Египет, Турцию, Иорданию. Тем не менее, Иордания никак не может примириться с потерей части «своей» территории, а именно западного берега реки Иордан, Палестины и города Иерусалима. На иорданских картах государственная граница проходит именно так. Эти земли считаются временно оставленными. А реальная граница обозначена тонким пунктиром. Половина Мертвого моря и вся река Иордан — на израильской территории.
И вот тут начинается самое интересное.
Через реку Иордан есть как минимум четыре перехода на израильскую территорию. Самый южный — мост короля Абдулы, и дорога ведет в Иерусалим. Севернее находится мост короля Хуссейна, и дорога ведет в Рамаллах и Иерусалим. Еще севернее третий мост и дорога в Наблус. А еще севернее четвертый мост и дорога в Хайфу.
Так вот, теоретически существует способ посещать Израиль, а потом и арабские страны без отрицательных последствий:
Получив визу Израиля на отдельном листочке, вы приезжаете в Иорданию. Власти Иордании считают Палестину также своей территорией. Поэтому, когда вы пройдете по мосту короля Хуссейна на западный берег реки Иордан, — иорданские власти не поставят вам штамп о выезде из страны, т.к. по их мнению, вы и на том берегу продолжаете оставаться в стране. Ну а израильские оккупационные власти так не думают и поставят вам штамп о въезде в Израиль на отдельном листочке.
Посетив разные святые места, через несколько дней вы обратно переходите по мосту короля Хуссейна. На выезде из Палестины оккупанты с вас сдерут выездное пожертвование — 83 шекеля (25 долларов) и поставят штамп о выезде на листочке. Вы берете этот листочек, съедаете и направляетесь на восточный берег реки Иордан, где иорданские власти проверяют ваш паспорт (уж не оккупант ли вы?) и, убедившись, что вы простой турист и посещаете разные территории Иордании, пропустят вас свободно и никаких штампов не поставят.
Лично мне этот способ проверить пока не удалось. И вот вообразите себе ситуацию: в регионе затяжной военный конфликт. Население, взбудораженное пропагандой, очень подозрительно относится ко всем приезжим. За вами пытаются следить «юные друзья пограничников» и всякие стукачи. Им всем просто не понятно, что делает здесь иностранец, когда за границей есть много прекрасных стран. Подозрительно!
Поэтому для себя я решил быть как можно осторожнее и, применяя свои спецназовские навыки, и избегнуть назойливого внимания местного населения. Будущее показало, что мне весьма удачно удалось выдержать подобное испытание.
————————————
Вечером пришел Зед. С балкона он показывал колючую проволоку там, где минные поля. Отчетливо были видны очень плотные заграждения, чтобы по минам не прыгали разные зверушки. Зед не переставал стращать меня. Говорил, что местный народ совсем растоможенный. Что в Иордании за убийство строго не наказывают. Года через 3-4 можно выйти на свободу. А его сосед недавно за что-то застрелил свою сестру. Так его и совсем не сажали!
Потом мы смотрели телевизор. Израильское телевидение показывало прогноз погоды. Весь регион от Синая до Черного моря накрывал большой циклон. По всюду дожди. Ну вот! Опять дожди! Что же не везет, а? Видно сюда надо приезжать попозже, в мае. Вот тогда здесь и сухо и жарко и дождей почти не бывает.
Ночью действительно пошел дождь. Пришлось спать в комнате. Утром Зед снова ушел по делам. Уходя, он сказал: «Если хочешь, принимай больных. Может, денег заработаешь».
Получилось так, что он накаркал. Через час после его ухода сюда ввалилась толпа заезжих бедуинов. Они привезли захворавшую молодую женщину. Они никак не хотели верить, что я не доктор. Их натиск пришлось отражать в течение 40 минут. Ситуация была как в анекдоте: «Я не гинеколог, но посмотреть могу!» В критический момент явились соседи и спровадили эту шумную братию. Запершись на замок, я долго смеялся, а потом стал собирать рюкзак. Завтра уже уезжаю отсюда. Довольно пошлостей в восточном вкусе.
Вечером пришел Зед. Узнав о происшедшем, он сильно взволновался: «А деньги? Я тут только за прием 6 динар беру! А такой случай намного дороже стоит!»
Он еще долго горевал об упущенных деньгах: «Шесть динар! Шесть динар!» А я ему: «Да что ты так раскудахтался? Я-то здесь при чем? Откуда я знаю, сколько здесь чего стоит? Ну, упустил деньги, эка важность! Ты сам виноват — не рассказываешь мне ничего. Только вопросы задаешь!» Зед объяснил, что он здесь также оказывает и сексуальные услуги всем озабоченным местным бабам. И мусульманская жизнь этому не помеха.
Вот это да, что ни день, то новые прикола!
Увидев, что я собираюсь уезжать, Зед съехидничал: «А что так мало пожил? Не понравилось у нас?»
— А что тут высиживать? Гулять нельзя, до моря даже дойти не могу. По горам местным хотел полазить, так тоже нельзя. Что же здесь делать? Лучше поеду дальше. Поживу на берегу моря в палатке или местном отеле.
Тогда Зед написал мне две записки по-арабски.
Если захочешь ехать на Горячие ключи, то покажешь водителю первую записку. Ну, а если в «Щель», то вторую.
«Щелью» называлось очень узкое ущелье в горах, где тоже протекает река, впадающая в Мертвое море. Но, когда я прошлый раз здесь проезжал, то видел довольно много всяких ущелий. Какое из них именно «Щель», я не знал.
Потом мы опять смотрели телевизор.
Израильская программа показывала войну в Палестине, репортажи с той и с другой стороны. Документальный фильм рассказывал о том, как хорошо было жить при Ицхаке Рабине, и как плохо стало теперь.
А Зед рассказывал, что палестинцы живут тем, что ездят на работу в Израиль, получают там хорошие деньги и, тем не менее, ненавидят евреев и устраивают там взрывы. А израильтяне почему-то прекращают пускать их к себе на заработки. Парадокс!
Видно кому-то очень выгоден этот конфликт.
Потом пришел сосед снизу — молодой парень Ахмад, и разговор перешел на другую тему, а именно о прекрасной русской водке, прекрасных русских женщинах и о великом граде Москве.
Те спиртные напитки, которые попадаются в Иордании, Зед и Ахмад почему-то презирали.
Зед поведал мне свое заветное желание: «Давай мы как-нибудь приедем к тебе, накупим водки, наберем девок и такое там устроим!»
Что именно они устроят у меня дома, я знал. Достаточно взглянуть на это его помещение, громко именуемое местной больницей. Две комнаты. Одна — смотровой кабинет с письменным столом, ширмой и медицинской раскладушкой. Другая комната жилая, с кроватью, грязным бельем, телевизором и табуретками. Умывальника нет! Туалета нет!
Представляете?! «Больница есть», а умывальника нет!
Вдобавок ко всему буквально все покрыто вездесущей пылью. А под потолком — огромный вентилятор. Очень скоро наступит кошмарная жара, и он будет медленно перемешивать раскаленный воздух с аравийской пылью.
Пришлось объяснить Зеду ситуацию. А именно, что Россия — полицейское государство, а Москва — столица полицейского государства. Здесь прекрасно знают, на что способны «гости с юга». И поэтому лучше не дразнить наших стражей порядка, так как они поступают с подобными нарушителями по всей строгости переходного времени. В лучшем случае поймают на улице и вышибут все деньги на строительство демократии. А в худшем — высшая мера революционного гуманизма! Понятно?
Такое объяснение моих собеседников огорчило:
— Да у вас там диктатура, оголтелая! То ли дело Иордания! Ни лесов, ни нефти. Зато национальная валюта — динар — вон, какой дорогой!
А я отвечаю:
— Так и цены у вас бешеные, а зарплаты маленькие.
С этим они были вынуждены согласиться.
————————————
Ночью опять шел дождь, и летали комары.
Рано утром я, с искренней радостью прощаясь с диковинным доктором. А он как бы невзначай шепнул мне: «Поедешь на Горячие ключи?.. На ночь там ни в коем случае не оставайся!» Очевидно, здесь происходят ужасные вещи.
Подведем краткие итоги пребывания в этих местах. Пыли наглотался вдоволь. Экзотических фруктов-овощей не видел, почти ничего не узнал. Местность вокруг исследовать не удалось. Местную кухню продегустрировать не удалось, ибо на обед-ужин меня никто так и не пригласил. Плюс ко всему — смешной случай с бедуинами. Радует лишь то, что сегодня, наконец, погружусь в Мертвое море.
В этот утренний час на трассе было неплохое движение. Наблюдался обильный локал. Первый же микроавтобус за сорок минут довез меня до Горячих ключей. Место оказалось замечательное. Действительно, с гор по ущелью стекала горячая река, временами разбиваясь на несколько русел. Здесь много небольших водопадов, есть омуты и гроты-«парилки». На берегу реки возле шоссе расчищена ровная площадка для стоянки нескольких автобусов. Здесь же строился небольшой отель в три этажа. Уже с раннего утра было много народу. Оказывается это место очень популярно у местного населения. Оно теперь вроде бы кем-то приватизировано и скоро сюда будут пускать только за деньги! А пока вход бесплатный.
Через каждые полчаса прибывает новый автобус. Сегодня почему-то сюда привозили только шумных школьниц старших классов. Примерно полчаса они в сандалиях бродят по колено в горячей воде, а потом поют песни под там-там, почти как в Африке. Очень эффектно. Все одеты в джинсы. А редкие парни-одноклассники позволяют себе ходить в шортах до колен. Потом они с криками рассаживаются по автобусам и уезжают. А в это время сюда уже причаливают новые автобусы, и все повторяется сначала. Но свежего человека шокирует огромное количество мусора, оставляемое этой братией. Великое множество каких-то тряпок, пакетов, бумаги, пластиковых стаканчиков и битого стекла валяется в воде и на берегу. В обрывистых берегах реки из глинистых слоев торчат остатки более старого мусора. Видно, традиции здесь купаться и здесь же гадить имеют очень древние корни.
Этот мусор почти никто не собирает. На берегу стоит большой железный контейнер, предназначенный для сжигания отходов. Но он явно не справляется с великим объемом работ. Я тоже решил побродить по реке, естественно, как и все, не снимая обуви, чтобы не порезаться о битые стекла. На меня уже обратили внимание. Одни смотрели угрюмо. Другие же напротив приветливо кричали: «Шолом!»
Интересно, за кого они меня принимают?
Вода оказалась довольно горячей. Вероятно, в жару здесь вообще невозможно находиться. Предполагая, что выше по течению вода должна быть еще более горячей, я захватил рюкзак и полез вверх. Ущелье заросло южной растительностью. Были заросли слоновой травы, сухие стебли которой достигали более трех метров высоты. Были и деревья, похожие на наши ивы. Многие из них были обломаны и превращены в дрова заезжими шашлычниками. Это было первое место в Арабистане, где можно было найти дрова для костра.
Скоро я наткнулся на первую пещерку, небольшой грот-парилку, в которой сидел красный как рак толстый голый мужик. Вероятно, парился он уже давно. Рядом на небольшом пятачке земли на ковре сидели две толстые бабищи уплетавшие лепешки. Пикник!
Быстро миновав их я продолжал подниматься по узкой тропинке.
Чем выше, тем чаще попадались водопады и омуты, тем больше было гротов. В этих пещерах горячая вода била прямо из-под земли.
Еще выше ущелье расширилось и возникло сразу несколько отдельных горячих потоков. Вода стекала сюда с разных направлений, и слева, и справа, и сверху со скал, и снизу из-под камней.
Здесь же, справа была поляна среди кустов, очевидно часто посещаемая любителями шашлыков. Здесь было много кострищ и горы мусора.
Пришлось уйти еще выше. Здесь было отличное место для купания, с водопадом и омутом и скрытое густой травой.
Не успел я раздеться, как заметил, что по моему следу вверх поднимается огромный детина в спортивном костюме. Он явно кого-то высматривал. Меня он заметить не мог. Это был еще один любитель поиграть в сыщиков.
Я не стал обнаруживать себя. Зачем облегчать задачу этим придуркам. Если им так нравится проявлять свою бдительность, то пусть бегают по горам и мучаются. Скоро к его поискам подключился второй такой же бедолага. Несчастные, они не знают, с кем связались.
Ладно, пора принимать водные процедуры. И я осторожно погрузился в горячий омут. Да-а, такого удовольствия я не испытывал давно. Вода была действительно горячей. Очень горячей!
Купался я больше часа, потом становился под водопад, залезал в грот-парилку. Правда, там я долго находиться не мог, слишком горячо.
Летом в жару в этих местах, наверное, и людей не бывает. Это сейчас они понаехали. Ведь, как никак, зима! Температура всего +30С.
Потом я устроил завтрак из прекрасных марроканских рыбных консервов и свежих лепешек. Консервы здесь действительно отличные. В Москве я таких давно не видел.
Теперь пора было спускаться к морю. Пустую консервную банку и мелкий мусор я собрал в пакет, чтобы демонстративно выбросить это внизу в контейнер. Главное для путешественника — это убрать следы своего пребывания, а не подражать местным грязнулям. Впрочем, мой поступок остался никем не замеченным.
Добравшись до устья реки, я обнаружил здесь множество купающихся. Весь проезжающий люд оставлял свои машины на шоссе и спешил сюда, вниз, к морю. Каждый считал своим долгом совершить омовение.
Мусора здесь было ничуть не меньше, чем наверху. Пришлось уйти по берегу далеко в сторону. Здесь мною был обнаружен чистый горячий родник и небольшой омут, способный вместить как раз одного человека.
Раздевшись, я приготовил фотоаппарат, дабы тот в автоматическом режиме запечатлел этот долгожданный момент.
Берег был покрыт некрупными валунами. Кое-где виднелся песок. Идти пришлось в тапочках. В 14 часов 30 минут я впервые вошел в Мертвое море! Вода теплая, ветра нет.
Через пять шагов дно резко уходит на глубину, и мое тело закачалось на волнах, как поплавок. Ощущения бесподобные! Вода очень тяжела, приятно обволакивает тело и совсем не щиплет. Одну капельку я рискнул попробовать на язык. Вкус жгучий!
Плавал я так долго. Очень не хотелось выходить.
А народ, тем временем, заплывал все дальше. Некоторые головы торчали примерно метрах в четырехстах от берега. Женщины в одежде бродили по реке, в море не лезли. Чьи-то потерянные тапочки, мерно покачиваясь на мелкой волне, спокойно плыли к израильскому берегу. До него недалеко, километров десять.
Судя по темной синеве воды, глубина здесь большая. Эх, как бы туда нырнуть, чтобы проверить дно? Ведь интересно, что там? Около берега дно состоит из валунов, покрытых и сцементированных твердокаменной солью. Прибойные берега тоже покрыты толстой коркой соли, очень похожей на снег. А на дне моря очевидно можно найти редкие минералы или огромные кристаллы соли, которым миллионы лет.
Валуны здесь гранитные и, какой-то другой красной породы, из которой построен древний город Петра. Стены каньона горячей реки состоят из осадочных пород. В них очень много разных окаменелостей. Собиратель минералов найдет здесь великое множество прекрасных экспонатов.
Когда пришло время вылезать, я не стал сразу ополаскиваться пресной водой. Решил посидеть и обсохнуть, чтобы узнать, сколько на мне окажется соли. Соли оказалось не так много, как ожидалось. Легкий белый налет почти весь легко стряхивался ладонью.
Так что, люди! Не верьте чужим басням! Искупавшись здесь, вы хрустеть от соли не будете!
В море я заходил еще несколько раз, и соленость моей кожи от этого не увеличивалась!
Теперь, после соленой воды пришло время погрузиться в омут горячей пресной воды. И вот тут тело мое начало изрядно пощипывать. Терпеть это пришлось минут десять. Потом опять погружение непосредственно в Море и опять в горячий проточный омут. И так несколько раз. И каждый раз при погружении в пресную воду тело изрядно пощипывало. Вероятно, остатки соленой воды на коже при соприкосновении с местной пресной водой давали какую-то реакцию.
Лечебное действие Мертвого Моря проявилось сразу. Буквально за несколько погружений у меня с кожи на руках начали исчезать непонятные красные прыщи. Они появились примерно две недели назад. Видно, подцепил я какую-то заразу.
Хорошо бы еще найти лечебную грязь. Но кроме какой-то белой глины с примесью песка, мне найти ничего не удалось. Некоторые мужики мазались этой глиной. Вероятно она целебная.
————————————
Вот и представьте себе ситуацию. Существует единственный в мире уникальный водоем, да еще и в самом низком месте на земле (400 м. ниже уровня моря). Вода так насыщена солями, минералами, что никому до сих пор не удалось такое сотворить в лабораторных условиях. Прибавьте к этому Горячие ключи, Горячие реки и природные гроты-парилки. Заодно вспомните, что это библейские места. А теперь прикиньте, сколько дохода это все могло бы приносить, если эту местность хоть немного благоустроить? Какой поток туристов можно сюда привлечь?
Вместо этого мы видим жутко замусоренную землю. Местное население там, где купается, там непременно и гадит. И это никого из них не смущает. Именно в самых замусоренных участках реки бродит больше всего народу. Просто удивительно, что это за свиньи такие?
Прежде я читал книги разных путешественников с описанием Ближнего Востока. И ни один из них не упомянул даже вскользь о том, что творилось у них под ногами, пока они слонялись по этой земле? Ложная скромность помешала? Или, может быть, они сами такие же грязнули?
Помню, как-то раз, показывали по нашему телевидению документальный фильм о Мертвом Море, но с израильской стороны. Так там даже лечебную грязь добывают вручную и деревянными лопатами, дабы ненароком не портить первозданную чистоту этих Святых мест.
Я, к сожалению, в Израиль не попал. А то хорошо бы проверить, как там в действительности относятся к природе и к этому великому достоянию. Здесь же в Арабистане относятся по-свински!
Вот такие противоречивые чувства раздирали меня. С одной стороны — великий восторг от осуществления своей мечты, а с другой — разочарование в местном народе.
Тем временем вечерело. Задул сильный северный ветер. Снова появились волны с белыми гребешками. Мощный прибой обрушивал тяжелые удары о красные камни. Соседние горы начали покрываться черными тучами. Скоро начнется затяжной дождь! Больше здесь оставаться нельзя. И в горы лезть нельзя. Укрытие там искать уже поздно. Выход один: снова съездить в Амман и там переждать непогоду. Хватаю рюкзак и бегом поднимаюсь к шоссе.
Первый же микроавтобус подбирает меня. Водитель-араб — вез несколько человек румын, которые оказались строителями. Работали они в городе Джераш. Они очень сердечно встретили меня, угостили кофе, всячески выражали свое хорошее отношение к России и предлагали ехать с ними в г.Джераш. Однако в Аммане араб всех высадил, а с меня потребовал один динар за проезд. Вот! Арабское гостеприимство в действии!
В Аммане было холодно, ветрено. Пришлось сразу одевать всю теплую одежду. Даже не верилось, что я только что купался, и там внизу в долине было +30С.
Пошел дождь. Пришлось хватать такси и ехать в центр, к амфитеатру. Полгорода проехал за полдинара. Гостиница здесь стоила пять динар в сутки. Мне удалось сбить цену до четырех. Вероятно, я был здесь первым русским. Приняли меня приветливо. В холл сбежались все служащие и с интересом рассматривали мой паспорт. Потом из соседнего номера пришли заезжие курды и приветствовали меня так сердечно, как будто я лично помогал им воевать с турками.
Номер мне был выделен одноместный с телевизором. В коридоре была кухня с газовой плитой, пользование которой, очевидно, осуществлялось за отдельную плату, как и все в Арабистане. Во всяком случае, ей пользовался только персонал гостиницы для приготовления чая и кофе для «богатых» постояльцев. Я же один раз воспользовался плитой, чтобы согреть кружку кипятка, применяя метод «тупого иностранца». Служащий при этом смотрел то на меня, то на плиту и, вероятно, мысленно подсчитывал прямой убыток. Как только я потянулся к закипевшей походной кружке, он тут же выключил драгоценный газ. Так что впредь я тайно в номере пользовался своим кипятильником. Нигде на Ближнем Востоке ни на одной барахолке я не видел в продаже кипятильников. Может, не там смотрел? А может, кипятильники здесь вообще запрещены?
Тем временем дождь перешел в сильнейший ливень. Улицы горного города превратились в реки, в бурные, мутные потоки. Вовремя я добрался до жилья. Включаю телевизор. Так и есть, прогноз погоды не утешителен — во всем регионе проливные дожди, и надолго.
На улицу выходить не хотелось, но пришлось идти за продуктами.
Что меня удивило, так это то, что с зонтиком был я один! Остальной народ предпочитал мокнуть без зонтиков. Толпы скопились под разными навесами. Другие, уже безнадежно промокшие, шлепая по глубоким лужам, разбегались по домам.
В этих центральных районах города первые этажи домов занимают всякие магазины, мелкие лавки, кафе, закусочные и хлебные пекарни (хлеб в них дешевый).
Закусочные для бедных легко узнать по большим латунным кувшинам, в которых непрерывно варится фуль — дешевая еда — растертый горох с фасолью. Едят его не ложкой, а куском лепешки. Такие закусочные есть здесь в Аммане. Есть такая тошниловка и в Акабе, в бедном квартале у рыбных прилавков. Пробовать эту еду я так и не решился, убоявшись за свой желудок. Да и местный народ меня бы просто не понял. Как это иностранец не побрезговал зайти в этот гадюшник? А продавец в грязном фартуке наверняка заломил бы бешеную цену с целью надуть белого мистера падкого на местную экзотику.
В местные кафешки ради экзотики можно зайти, пожалуй, только в одном случае: посмотреть, как курят кальян. Потрясающий аромат чувствуется еще на улице, а когда сидишь рядом с курящим, то ощущения бесподобные! При этом можно съесть порцию риса с чаем. Эта еда не опасна. Похоже, рис в Арабистане везде хороший.
Накупив всякой еды, я вернулся в отель. Делать было совершенно нечего. Оставалось одно — опять отсыпаться.
На следующий день дождь не прекратился. Тем не менее, я все-таки вышел на прогулку.
С собой забрал все документы и фотоаппарат. Рюкзак, как всегда, завязал особым способом и оставил потайные метки, чтобы проверить будет ли кто-нибудь копаться в моих вещах. За все путешествие по Ближнему Востоку попыток обворовать мой багаж в гостиницах не было.
Сначала я пошел к амфитеатру. Он сохранился превосходно, и за вход вовнутрь здесь берут плату. Ко мне сразу подошел старик в красном платке — арафатовке и на чистом английском начал предлагать мне совершить экскурсию по городу, по античным развалинам. Я с трудом от него отвязался.
В нише амфитеатра под зонтиком стояли два мужика. Они продавали разные мелкие сувениры. Здесь были и иракские банкноты, отпечатанные на цветном ксероксе, и всякие «античные» монеты. По виду явный «новодел под старину», рассчитанный на богатых простаков. Покупать эти вещи опасно, ибо в Сирии это считается преступлением. Как в Иордании — не знаю. Но в посольстве Сирии в Москве висит объявление, сообщающее что на территории Сирии скупка предметов старины и их подделок категорически запрещена! Так что делайте выводы.
Арабские жулики способны на все, и в подлинность местных раритетов я не верю. Вероятно, и местные музеи заполнены этими псевдодревностями.
————————————
Над амфитеатром виднелся небольшой пустырь, поросший травой, а в середине него небольшой грот. Поднявшись туда с тыла, я убедился, что эта территория обнесена стеной и колючей проволокой и хорошо просматривается с ближайших домов. Так что лазить туда я не стал. Спустившись вниз, решил исследовать другую часть города.
По улице Аль Хашми оказалось много барахолок очень похожих на турецкие и на наши рынки типа Черкизовского.
Чтобы продолжить повествование, я немного расскажу о местной валюте. Иорданский динар — крупная и стабильная валюта — равен полутора долларам. Он делится на сто пиастров или на тысячу филов. Монета в один динар попадается разной толщины. Цвет тоже бывает несколько более желтый, чем обычно. Лично мне таких нестандартных монет попалось четыре штуки. Три из них приняли в разных магазинах как нормальное платежное средство. А последнюю забрали на погран — переходе при выезде из страны. Было это так.
Как известно, выезжающим из Иордании надо заплатить еще и за выезд! Да, такая вот обираловка! Стоит это шесть динар (10 долл.). Ну, я и выложил им шесть монет, одна из которых была «нестандартная». Таможенник, показывая на нее пальцем, принялся что-то объяснять. Я долго не мог понять, в чем дело. Я, конечно, мог и раньше подозревать, что монета какая-то «неправильная». Но ведь в других местах недоразумений не было. Кончилось тем, что меня вынудили добавить еще одну монету и всю кучу забрали в качестве выездного пожертвования. Так я и не узнал, что это за монета. А хотелось бы ее оставить для коллекции.
Существуют еще монеты в полдинара (хав динар. арабск.) — семигранники. Есть и четверть динара (куартер динар.), тоже семигранной формы, но тоньше и скромнее выглядит. Остальные монеты — белого металла, большие и круглые. Наши монеты рядом с ними выглядят настолько жалко, что мои попытки поменяться с кем-нибудь всегда терпели крах.
Выход нашелся сам собой. Еще в мой первый приезд в Амман меня поразило обилие такси. Новенькие желтые «Хюндай» роились, как пчелы и, завидев меня, иностранца, издали начинали сигналить.
Создавалось впечатление, что половина всех машин здесь — такси. Совершенно невозможно было автостопить. На поднятую руку мгновенно реагировали сразу несколько такси одновременно. Причем многие, по своему обычаю, называли завышенные, запредельные цены. Приходилось их с гневом отвергать.
Как я вскоре понял за один доллар или полдинара можно объехать полгорода или даже весь. Я быстро освоился и, останавливая такси небрежным жестом, говорил тоном не терпящим возражений: «Район Абдали, хав динар!» Водитель молча кивал, и мы мчались по назначению.
У каждого таксиста рядом с рычагом переключения передач на пластмассовой панели лежали разные монеты. Я изображал неподдельное удивление, брал самую крупную и начинал ее рассматривать. Потом предлагал в обмен «рашн динар» и отсыпал в ладонь озадаченного водителя несколько десятков наших разных монет. Пока он, остановившись, долго рассматривал наши копейки, я давал ему еще и один доллар, как плату за проезд. А потом забирал несколько динаров на память. Так мы и расставались. По выходу из машины я сразу исчезал в толпе, пока жадный таксист не опомнился. Потом ловил следующее такси, ехал в обратном направлении, а в конце поездки история повторялась. Зачастую выходило что, отдавая один доллар с нашей мелочью, я взамен забирал денег вдвое — втрое больше. Так было в Аммане, так было и в Акабе. Они пытались обмануть меня, а в итоге получалось наоборот.
Хочу предупредить читателей, что мой метод отнюдь не является руководством к действию. И я никому не рекомендую так поступать. Просто у меня была своя мотивация таких поступков. Да и вообще, таксисты везде одинаковы. Взять хотя бы наших. Вспомним, сколько стоит доехать от Шереметьево до Москвы, или от Внуково? Вспомнили? То-то же!
Однажды в Акабе произошел такой случай. Подобрал меня один таксист. Ехать мне особо и незачем было. Городок-то небольшой. Поездка стоит четверть динара, ну самое большее — половину. Этот запросил один доллар. Ну ладно, поехали. А в конце он вдруг потребовал десять долларов. В Арабистане это дело обычное. Каждый старается обобрать белого мистера. В благородство здесь никто не играет. Если видят, что ты «лох» и цен не знаешь, то тебя наказывают!
Если вдруг узнают, что ты русский, то может последовать такая реакция: «О, Россия — хорошо!!! Вери гуд!» — и сразу без остановки — «Дай динар!» Так поступают и таксисты, и продавцы, и в автобусах, да и везде.
Так и этот чудак уперся, вот дай ему десять долларов и все!
Дальнейший его монолог был, примерно, такой: «А я тебе говорю: давай десятку! Как это «нет денег»? Почему? А зачем приехал тогда? Зачем ты приперся в эту дыру? Человеку без денег строго запрещается существовать! Ты мог дома документы забыть! Голову забыть! Но деньги — никогда!!! Я знаю, вы там все богатые, раз путешествуете! А я здесь бедный! У меня жена, дети, родственники:бестолковые. Я должен их всех кормить!.. Давай десятку!»
Он уже начал хватать меня за руку, на которой были мои командирские часы с красной звездой. А, когда я выходил из машины, вцепился когтями в мою одежду. Но силы были явно не равны, и я покинул такси, оставив нахала в полном расстройстве. Он еще что-то кричал и бибикал, и никак не мог примириться с потерей десятки. А, в качестве поддержки, призывал Аллаха в свидетели.
А я на это думал про себя: «Знаем, знаем. У вас и пророк Мухаммед был торгаш — «барыга» по-нашему! А у вас он — святой!
Да, так оно и есть на самом деле. Религия определяет суть народа. Когда мне говорят, что ислам, якобы является самой чистой, миролюбивой, доброй религией, исповедующей всякие светлые идеи, то я всегда отвечаю: «Что вы мне тычете своими книжками и россказнями? Мало ли, что в этом Коране написано. Ты мне людей покажи, которые эту религию исповедуют! Людей!!!
И что мы увидим? Культ денег! (Торговля, во всех ее проявлениях, является самым престижным занятием для мусульманина.) Посмотрите, что в мире творится! Где исламисты, там террор, провокации, наркота и прочая зараза.
А как они у нас себя ведут? Их религиозная озабоченность на деле лишь показуха. И вообще, деньги, водка и наркотики победили все! И какой аллах может быть в этот момент, когда главное — это урвать денег! Сейчас! Любой ценой! А грехи потом можно замолить. Они этот вопрос всегда оставляют «на потом»!
Клятвам и обещаниям их вообще верить нельзя. Это просто смешно. Их патологическую лживость отмечал еще хан Батый. Поэтому обмануть грехом не считается. И никакие клятвы тут недействительны. Их принцип — обмани неверного! Кто про это забывает, тот жестоко расплачивается! Так что, дорогие читатели, будьте бдительны и не расслабляйтесь. Путешествуя по исламским странам, не забывайте, что хоть вы и путешественники, но все-таки «неверные». И получая какие-то блага от местного населения, всегда думайте, что именно за этим может скрываться?
————————————
На четвертый день жития в Аммане я предпринял еще одну поездку на Мертвое Море. Дожди временно прекратились. Купаться удалось только полдня. Народу в этот раз было немного. Снова я лазил в горы, и снова вслед за мной поднимались какие-то подозрительные личности. И, чтобы не подпускать их к себе, приходилось просто исчезать. Делать это было нетрудно. Укрытий здесь множество.
Однако далеко в горы мне пройти не удалось. Небо опять затянуло тучами, а на горизонте сверкали молнии. Надвигалась великая гроза.
Пришлось и в этот раз спешно эвакуироваться.
И снова Амман, проливной дождь, сидение в гостинице.
Такая жизнь начала меня утомлять. В течение недели я предпринял еще две вылазки на Мертвое Море. Целью было хоть немного обследовать горное побережье, затем подняться вдоль течения Горячей реки до любой горной дороги, которые должны там быть. И добраться до городка Мадабы и далее в Амман. Но сделать это мне не удалось. Меня по-прежнему преследовали дожди и шквалистый ветер. Время для путешествий я выбрал явно неудачно. Наверно, лучше было бы приехать сюда в мае месяце. В это время здесь уже жарко и дождей почти не бывает. Сейчас же прогноз погоды безрадостен. Дожди будут идти еще долго. Поэтому я принял решение потихоньку возвращаться в Россию. И опять через Сирию, Турцию и, по возможности, другим маршрутом.
Вдоль реки Иордан, то есть вдоль израильской границы, проехать не удалось. В грязную дождливую погоду автостоп сразу не заладился. И поэтому, не искушая больше судьбу, возвращаюсь в Амман. Отсюда отходят автобусы в разные города. В Дамаскус автобус стоит пять динар и ехать примерно шесть часов.
Такси «Хюндай» стоит семь динар и едет три часа! Приезжает на «Барамке». Там их целая стоянка рядом с автобусами. Номера зеленые, иорданские, и специфическая окраска кузова.
Таможенного досмотра, в этом случае, нет вообще. К богатым здесь относятся с почтением.
Выездное пожертвование — шесть динар.
Кроме меня в машине были еще три пассажира: двое, солидного вида, арабов и одна страшная испанка с ужасным хриплым голосом. Очевидно, только таким отвратным бабам не опасно путешествовать в одиночку по этим восточным странам.
На иорданской границе таможенники почему-то решили, что я — ее спутник, изображающий мужа. И все о чем-то спрашивали меня, кивая на нее. Потом произошел инцидент с «неправильной» монетой, описанный мною ранее.
Сейчас я думаю, что это мог быть штраф в наказание за то, что я не побрезговал путешествовать с такой кикиморой. Поэтому, о, люди! Внимательно выбирайте себе попутчиц! Ввозить в Арабистан отвратных баб не рекомендуется.
————————————
Но вот и Дамаскус. Все та же грязь, пыль, холод и ветер.
Далее пришлось на автобусах ехать по маршруту г.Хомс — г.Хама — г.Халеб — г. Хатай.
В Турции решено было покататься подольше. В Хатае было тепло, сияло солнце. Странная погода в это время года. Чем севернее, тем теплее.
Потом я перебрался в город-порт Мерсин. От Хатая до Мерсина идет сбор и продажа цитрусовых. На большой автостанции в Мерсине суетятся мелкие торговцы. Большинство из них продают всякие апельсины, лимоны, мандарины, цитроны уже расфасованные по несколько килограммов. Похоже, реализация товара идет туго.
Мерсин — типичный турецкий город-порт. Отсюда я решил проехать четко на север до Черного моря. Дорога шла по горной местности. Постепенно ландшафты становились все грандиознее. Огромные скалистые горы, крутые склоны, поросшие соснами, глубокие каньоны, бурные реки.
Внезапно я увидел однопутную железную дорогу. Она то и дело скрывалась в тоннелях. Видно, когда ее строили, то старались беречь природу.
И, тем не менее, кое-где встречаются кучи мусора. А когда горы кончились, то на равнинном плоскогорье, не доезжая г. Нигде, справой стороны дороги я увидел столько мусора, что показалось, что я опять в Арбистане. Также ветром разбросало по степи великое множество пакетов, бумаги и всяких коробок. Когда я проезжал по черноморскому побережью от Самсуна до Трабзона, то тоже наблюдал и свалки на берегу моря и кучи мусора, сброшенные с обрывистых берегов. Но всеже не в таком количестве, как в Арабистане. Там вообще кошмар. А Турция по сравнению с ним — весьма цивилизованная страна, но с одной странной особенностью. Здесь сравнительно мало пляжей. От Самсуна до Трабзона их нет вообще! Может, здесь в Черном море и купаться не принято?
В Трабзон прибыли рано утром. Билет на теплоход «Карден» стоит 60 долларов на человека. Для легкового автомобиля — 500 долларов в один конец. Туда и обратно — 350 долларов.
До отплытия оставалось два дня. Порядки здесь либеральные. Если билет куплен, то можно жить в своей каюте и беспрепятственно ходить в город в любое время по своему желанию. Такого пограничного беспредела, как в Сочинском порту, здесь нет и в помине!
Отплытие было назначено на 20 часов через сутки, но потом было перенесено еще на 12 часов. Так что оставалось много времени для ознакомления с городом.
Цены на все здесь выше, чем в Стамбуле. Много мелких гостиниц. Я ради любопытства обошел с десяток таких отелей, но дешевле 8 долларов за сутки не нашел.
Много здесь всяких кафе, в них иностранца часто пытаются обмануть, называя завышенные цены.
На «Кардене» лучше вообще не питаться, ибо цены там раз в десять выше, чем в городе.
Билет на теплоход до Сочи берется так: сначала находите порт. В воротах стоит автоматчик, поэтому на территорию вы не входите, а поворачивайте назад. Перед вами улица идет вверх. На ее правой стороне, на первых этажах зданий, расположены офисы пароходных компаний. Первая из них — «Карден», вторая — «Аврасия».
Научный (бесплатный) метод уплытия в Сочи существует, но я не стану его описывать, дабы его не изгадили недобросовестные последователи г-на Кротова.
Когда вы взяли билет, то идите на территорию порта.
Первый автоматчик видел, что вы вышли из офиса «Кардена» и поэтому, не спрашивая у вас документов, молча пропускает вас.
Далее есть другой пост, где могут проверить ваши документы и билет. После чего вы заходите на теплоход, предъявляете билет и занимаете свою каюту. После этого, оставив багаж, вы можете выходить в город сколько угодно. Часовые уже запомнили вас и больше не проявляют к вам никакого интереса. Но перед отходом теплохода проходит регистрация пассажиров и паспортный контроль. Дорогу туда, где это происходит, вам укажут.
Багаж не проверяют вовсе!
До Сочи теплоход идет 16 часов. И когда пришвартуется к причалу, то тут и начинается наша чиновничья морока.
Самые нетерпеливые пассажиры вместе со своим багажом скапливаются у трапа. Маяться там придется полтора часа. Самые умные сидят в каютах, пока их не позовут к выходу.
Но, и сойдя с теплохода, ждать приходится еще час прямо на причале. Ветер, дождь, укрыться негде. Ждем не известно чего, пассажиров распирает справедливое негодование, которое потом переходит в возмущение и злобу. Все готовы растерзать на куски первого же пограничника.
Наконец приходит толстая бабища в пограничной форме, отпирает маленькую будку и усаживается в ней. Через некоторое время начинает принимать паспорта. Хорошо хоть въездной штампик ставит аккуратно, А то, как правило, погранцы ляпают штампы как попало, норовят замарать как можно больше страниц паспорта. А когда просишь ставить штампы компактно, то часто нарываешься на чиновничье хамство. Вот и сейчас женщина-пассажирка с двумя промокшими и замершими детьми высказывает справедливые претензии: «Хоть бы навес построили что ли. Сколько лет так приходиться мерзнуть!» А в ответ голос из будки: «Не нравится — не езди! Дома сиди раз такая нежная! Это вам не заграница!»
Наверняка каждый из нас слышал подобное и не раз. У вас сами собой кулаки не сжимаются от такого свинского отношения?
После этой будки, подхватив вещи и паспорт с вложенным в него непонятным талоном, надо бежать метров 20-30 к другой будке, где вас опять проверяют.
Наивные люди думают, что это уже все, выход в город открыт. Но рано они радуются. Это только половина мытарств. Главное еще впереди. Надо дождаться буксира и переплыть на нем к другому (!) причалу. Этот «другой» причал находится совсем рядом. Но буксира приходится ждать еще около часа. И только тогда, когда долгожданный буксир перевезет всех, только тогда и начнется таможенный досмотр, точнее капитальный шмон. Иначе это не назовешь.
Шмон проходит в узком коридоре. Обстановка довольно гнусная, позорящая всякую страну.
Обшарпанные голые стены поганого окраса, надменные морды таможенников, утомленные своею важностью, и никаких, даже простейших, информационных листков.
Каждый вменяемый гражданин знает, что на любом вокзале или станции на стенах висят стенды и плакаты с информацией о том, какой багаж можно провозить, в каком количестве, какие льготы имеет пассажир, как правильно поступать в разных ситуациях и т.п. Здесь ничего этого нет.
А мы стоим и ждем неизвестно чего.
В толпе пассажиров всегда найдутся люди бывалые, готовые поделиться своим опытом. Вот одна женщина рассказывает о рыжем таможеннике, которого сегодня не видно (сейчас не его смена). Иначе как «рыжим козлом» его не называет. Это подтверждали и другие граждане. Этот хам своими бестолковыми придирками и грубостью запомнился всем, кому довелось с ним общаться.
Рядом со мной стоит группа девиц из обслуживающего персонала теплохода «Карден». Они обсуждали своего капитана, пожилого турка. Постараюсь передать рассказ дословно.
Капитан собрал всю команду на очередное собрание. А поскольку он русских язык знает не очень хорошо, то у него на столе лежат словарь и учебник. Пока команда собиралась в зале, капитан, уткнувшись в учебник был озабочен склонением слова «идти». Он в полголоса читал по учебнику: «Идти, идет, идут», — и вдруг — «шел!» Откуда взялось это «шел»? Получается, что это совсем другое слово с другими буквами и другим звучанием. Гм: «Шел»?! Как это?
Кто-то из команды тактично замечает, что русский язык изучают с раннего детства и всю жизнь. А вы, г-н капитан, только с шестидесяти лет начали листать учебник.
Тут капитан примирительно поднял руку: «Ладно, ладно. Пусть будет «шел». А теперь перейдем к делу». И вызывает «на ковер» Оксанку (назовем ее так).
Готовится «разнос» за какую-то провинность.
— Вы работаете плохо, все делаете плохо! Вы забыли: забыли: Как это по-русски? — Капитан взял словарь и долго водил пальцем по страницам. — О, вот, «ответственность»! Вы забыли ответственность.
И продолжает распекать. А сам понемногу, медленно, как бы невзначай свою правую руку двигает к пепельнице.
Оксанка, по правде сказать, девка бестолковая, но тут насторожилась и, скосив глаза, наблюдает за его рукой. А он вдруг резко хватает огромную тяжелую пепельницу и с силой бьет Оксанку по руке. Но реакция у нее была хорошая, и она успела отдернуть свою ладонь. Мощный удар пришелся на край письменного стола. Зал так и ахнул!
Если бы она не отдернула руку, то точно лишилась бы пальцев. Такой силы был удар. Хорошо только, что не по голове.
Вот такое оно «восточно-южное воспитание»!
Подобные «нежности» я и сам наблюдал. Однажды в одной из кавказских республик, мне с группой пришлось «брать» одного, так скажем, хулигана. Мы нагрянули прямо в его дом. Семья там жила огромная, плюс куча родственников с детворой.
Так вот, повязали мы его молниеносно. И я уже был готов отражать нападение его домочадцев, но этого делать не пришлось. «Гасить» никого не потребовалось. Более того, мужчины вышли с нами договариваться по-хорошему, ибо вина их родственника была очевидна и не требовала никаких доказательств.
Детвора и женщины тут же разошлись по своим норам. Все! Кроме одной девицы. Она стояла посреди двора и, разинув рот, смотрела, что будет дальше.
Тогда к ней быстро подошла здоровенная тетка и отвесила ей такую мощную затрещину, что та чуть не упала. Глотая слезы, девица быстро улепнула в ближайшую дверь. А вслед ей громовым голосом орала «воспитательница»: «Ты, чего тут рот разинула, уши развесила, дрянь такая?! Это мужское дело! Это мужской разговор! Брысь отсюда! Без тебя разберутся! И знай свое место, свои плошки-поворешки, и не лезь куда не просят, пока тебе, дура, голову не оторвали!!! Эх, чтоб тебя украли!»
Вот восточное воспитание в действии. Основной принцип для женщин: ЗНАЙ СВОЕ МЕСТО! Всякие отклонения, вроде эмансипации, считаются пороком и
строго наказываются. И чем южнее, тем строже!
————————————
Тем временем закончилась очередная проверка документов. Нас погрузили на буксир и отвезли на другой причал, на таможенный досмотр.
Пока народ возился со своим багажом, я удачно подсуетился, применив метод «бедного туриста», счастливо избежал досмотр и вышел в город. Другие граждане зависли на таможне надолго.
Ночь, дождь, холодный ветер. А я все в той же старой теплой куртке. Я ее брал в дорогу с намерением оставить где-нибудь в южных странах по мере потепления. Но там особо не потеплело.
Почти всю поездку меня преследовали дожди и холод, так что и все путешествие пришлось «свернуть». Итак, вместо планируемых двух месяцев, я путешествовал всего сорок два дня. Мало. Зато теперь поеду на север. Вполне успеваю на весеннюю охоту.
Последняя глава
И вот я на севере. С полей снег сошел весь, а в тайге еще полно больших сугробов. По-прежнему сохраняется обилие дичи, хотя и сюда уже добрались проклятые лесорубы. И хотя Россия по-прежнему остается великой охотничьей державой с огромным количеством диких нетронутых мест (которых почти нигде не осталось на планете), все же это ИСЧЕЗАЮЩИЙ МИР.
Да, мы живем в прекрасной стране. Мы можем в любой момент выехать за город и поставить палатку на берегу реки. Разжечь костер, когда это потребуется. Можем отправиться в любую глушь на рыбалку, за грибами или на охоту. Все это доступно каждому.
И никому в голову не приходит, что все это может в один прекрасный миг исчезнуть (и ведь исчезает!). Пример тому — пустынный Арабистан. А ведь и там когда-то были и леса и полноводные реки. Но чрезмерно возросшее население уничтожило все это несколько тысяч лет назад.
А мы, к сожалению, не бережем свое достояние. Исчез госконтроль за лесными ресурсами, и сразу налетели тысячи хапуг наших и иностранных. Производится сплошная вырубка на огромных площадях. Причем половина срубленных деревьев бросается тут же, на вырубах. (Раньше это называлось диверсией и вредительством и жестоко каралось!). После такого отношения к природе, только через несколько лет на этом месте появятся робкие всходы маленьких деревьев.
Из всех организаций лишь только охотничьи хозяйства по-прежнему охраняют свои угодья. И районный охотовед в таежной глубинке, выписывая мне путевку на охоту, в графе «глухарь» щедрой рукой ставит пометку «1 шт. в день»! А другой дичи добывай без ограничения. Слава богу, не дошли мы до такого состояния, как в Европе, где и не каждому богатому охотнику удается хотя бы раз в жизни получить лицензию на глухаря.
Вообще, для профессионала добыть эту древнюю птицу совсем не трудно, особенно весной. Но мы никогда не допускаем массового истребления глухаря. Добываем только одного за целый сезон и только для ритуального съедения. Это древняя традиция, это наши корни. Ведь все человечество начинало свое развитие именно с охоты. Но большинство людей забыли, откуда они вышли. И это их беда.
Но хватит о грустном. Главное, что охота удалась и на этот раз. Теперь предстоит ответственная работа. В благодарность за щедрость отдаем природе свой посильный вклад: последние несколько дней перед отъездом будем сажать деревья на месте, где побывали лесорубы. Это тоже наша традиция.
А вы сделали для своей страны что-нибудь полезное?