Как я дошёл до жизни такой
Мечты об автостопе появились у меня с момента поступления в один из столичных вузов. В Калининграде, моём родном городе, мне часто говорили, что для поездки в Москву совершенно необязательно иметь деньги, и что можно ехать на <собаках>, а то и вовсе рассказывали ну просто чудеса о неких людях, которые используют для этого попутные машины. Мои попытки найти тогда хоть одного такого <экстремала> у себя в городе оказались тщетными, и я в очередной раз купил билет на поезд.
А тем же летом собрался в первый в своей жизни водный поход по Карелии, и стал активно искать снаряжение по турмагазинам. И вот, в одном из магазинов в руки мне попала книга Валеры Шанина, где был адрес МША. Через пятнадцать минут после прихода на тусовку, я был уже другим человеком. Это казалось невероятным — я видел перед собой людей, объехавших автостопом Россию, Китай, Европу: Всё это было больше похоже на сон: (А я — то боюсь проехать каких-то 2000 километров!) И всё же решиться было не просто, ведь почти все друзья и знакомые, а особенно родители, советовавшие не заниматься подобным родом <самоубийства>, отнюдь не внушали мне оптимизма. Чтобы преодолеть собственный страх, я решил уехать куда-нибудь подальше, не взяв с собой денег, тем самым просто вынудив себя возвращаться автостопом. И Карелия послужила отличным поводом для этого. В итоге ко дню завершения похода я оказался в Петрозаводске с менее чем ста рублями в кармане, в двух тысячах километрах от дома: Ну, теперь-то уж точно!
И, проводив друзей на московский поезд, я отправился на дорогу:
Первые километры
<Где тут трасса на Петербург?> — спросил я у парнишки-дорожника. Вопрос оказался не из лёгких, но минут через пять он всё же вспомнил, что есть некий 9 автобус, идущий прямо до выезда из города. Ещё полтора часа пришлось искать остановку этого автобуса. Местные жители, которых я спрашивал, каждый раз с искренней уверенностью посылали меня не в ту сторону, и, когда я уже совсем отчаялся найти автобус-призрак и хотел было остаться в Петрозаводске до утра, ко мне подошла сердобольная горожанка, которой тоже нужен был 9 номер. Вместе нам удалось обнаружить его намного быстрее, и через полчаса, примерно в половине десятого вечера, я оказался на выезде из столицы Карелии. С самого начала возникли трудности: первая машина подвезла меня только в 23 часа. Водитель, остановившись и ничего не спросив, просто открыл дверь и жестом пригласил сесть, что я тут же и сделал. Машина ехала лишь до Вильги (40 км), и с точки зрения здравого смысла, мне, наверное, не стоило уезжать с хорошей позиции. Но мне так не терпелось <размочить> свою первую маломальски длинную автостопную поездку, что я не смог удержаться. После первых пяти километров мы уже мчались посреди тёмного леса, чему я был несказанно рад — ещё бы, ведь это означало, что я наконец-то оторвался от города! Однако, как только я вышел из машины и оглядел место, на котором предстояло ловить следующую попутку, настроение моё кардинально изменилось: я стоял на маленьком освещённом пятачке, посреди тёмного леса, да ещё вместе с компанией подвыпивших подростков, явно не интеллигентного вида. В голову полезли страшилки про гопников и прочие нехорошие вещи. Может, пока не поздно, убежать в лес от греха подальше? Но ведь до следующего светлого участка может быть несколько десятков километров!!! И тогда мне останется только заночевать в лесу без фонарика и палатки: Ну уж нет; и я стал лихорадочно махать рукой, в надежде, что кто-нибудь подвезёт меня хоть на пару километров от этого злополучного места. Моя оранжевая жилетка, однако, не очень-то привлекала водителей, зато подростки смотрели на неё с явным любопытством. Наконец, двое из них отделились и пошли мне навстречу. Лучший приём защиты — нападение, решил я, и первым подал им руку, начав рассказывать о том, что еду в Калининград без денег, автостопом. Услышав такое, двое решили позвать остальных, и когда вся компания осмотрела меня с головы до ног, а подавляющее большинство объявило данную затею безнадёжной, меня оставили в покое. У-ф-ф. Пронесло.
Добрый начальник
А вот и попутка. Директор петрозаводского автобусного парка предложил довезти до Святозера. Извинился, что не может посадить меня в один из питерский автобусов, — <они все уже уехали>. На каждом светлом повороте водитель предлагал мне выйти на <удобной позиции> но я не соглашался ни в какую. Меня клонило в сон, и вылезать из тёплой машины совсем не хотелось. Поход, последующие два дня прогулок по острову Кижи и Петрозаводску, а затем ещё ночёвка в привокзальном городском сквере всей группой в одной палатке (вместо двух) совсем меня измотали, и в тот момент мне хотелось лишь одного: выспаться. И о чудо! Мои мысли оказываются пророческими — меня везут в гости!!! Мечты исполняются с лихвой — я ночую в тёплой деревенской избе, напившись перед сном горячего чаю с мёдом, да ещё и на настоящей русской печи. Чтобы залезть, ставлю табуретку; кладу сверху туристский коврик, чтобы было помягче, заворачиваюсь в спальник и моментально засыпаю. Но в шесть утра сказка заканчивается — меня будит личный водитель, подвозившего меня вчера директора. Он едет в Петрозаводск по делам и предлагает подвезти до трассы. Другой такой оказии может не быть целый день, а топать 8 км по грунтовке — занятие не из приятных, поэтому приходиться вставать и упаковывать вещи.
Рано встанешь, быстро едешь
6.10. Редкие появляющиеся машины минут за пять до их появления можно опознавать по звуку, постепенно возрастающему откуда-то издалека. Видимо, столь раннее субботнее утро — не лучшее время для автостопа.
От болот, простирающихся вдоль дороги, идёт пар. Ветер продувает до костей. Солнышко лишь изредка выглядывает из-за туч, немного меня согревая, но слепит прямо в глаза, так что голосовать приходиться прищурившись. Останавливается <Тойота>. Кавказец, сидящий за рулём, явно не настроен на душевное общение. Поинтересовавшись, куда я держу путь, он с сожалением отвечает, что едет лишь до Олонца и прибавляет громкость своей магнитолы почти до максимума. Набивший оскомину ещё на МКАД <Владимирский централ, ветер северный> в очередной раз сопровождает меня в пути: На узкой двухполоске, мы едем, сколько позволяет двигатель, местами более 150 километров в час. Эх, думаю, с такой бы скоростью, да до Питера: Но, попутка — не такси, и вскоре я расстаюсь с лихим водилой.
Автостоп — это вам не лисички собирать!
На горизонте появляются те, кто не остановил мне на прошлой позиции, и я пытаюсь остановить их во второй раз. За время <спринта> на <Тойоте>, мы обогнал почти два десятка таких машин, но, увы, все они опять проезжают мимо меня. Между тем, погода резко меняется: облака, грозившие с утра пролиться дождём, исчезают, а солнышко с каждой минутой становится всё горячее. От палящих лучей щиплет руки и шею, и, несмотря на 30 градусную жару, приходиться надевать свитер, чтобы не обгореть. Через некоторое время, от жары начинает кружиться голова. Хочется пить, но, выпотрошив рюкзак, я с ужасом обнаруживаю, что воды в бутылке уже нет, а из продуктов остались лишь шпроты, да печенье, которыми вряд ли утолишь жажду. Перейдя на другую сторону, я немного отсиживаюсь в теньке под кронами деревьев, а потом опять выхожу голосовать. Машин теперь стало ещё меньше. Почти все сворачивали в Олонец, а большинство из тех, кто ехал дальше, жестами показывали, что у них нет для меня места в кабине. Те же, у кого места было хоть отбавляй, делали вид, что не замечают, и проносились мимо, даже не притормозив. Наконец, я решил посмотреть на часы. Настраиваясь на долгое ожидание, я убрал их подальше, но, когда понял, что голосовать уже больше не могу, снова достал. Произведя несложный математический расчёт, я выяснил, что пытаюсь уехать уже:4.5 часа!!! Тогда, взвалив на плечи рюкзак, я пошёл вперёд по дороге. Смысла в этом не было никакого, но я уже просто не мог оставаться на месте. Километра через три я встретил местного грибника, торговавшего лисичками. Грибы лежали в коляске мотоцикла, а сам торговец сидел в тенёчке, на складной табуретке. Увидев меня, он уступил своё козырное местечко и угостил холодненьким чайком, так что на какое-то время я вообще забыл про автостоп и просто наслаждался окружающей меня действительностью. Минут тридцать мы болтали о всякой ерунде. И тут я увидел медленно приближающийся <Пазик>. Опрокинув табуретку, я вскочил и выбежал на обочину, размахивая руками, больше напоминая не автостопщика, а ветряную мельницу:
Конец мытарствам
УРА-А-А!!! Остановился. Может, за лисичками? Нет, мне!!!
— Можно с вами до поста (торговец объяснил, что через 20-30 километров будет пост-граница с Карелией)?
— Ну, до поста садись:
Сев в автобус, я немного осмелел.
— А вы куда едете?
— В Питер!
Тут, сам не ожидая, я даже не сказал, а скорее прокричал каким-то радостным и в то же время безнадёжным голосом:
— А можно с вами до Питера!
Видимо, крикнул я достаточно громко. Всё это произошло со мной как-то неосознанно, на подсознательном уровне. Весь автобус (там было человек 7-8) затих. Пассажиры переглянулись, и один из них, видимо, самый главный, ответил: <Ладно, довезём>, — и указал мне на пустое двойное сиденье возле задней стенки. Мол, иди туда и не мешай. Уговаривать меня не потребовалось, и через пятнадцать минут, несмотря на то, что автобус был очень старый и прыгал как по сельской дороге, я уже спал.
В Лодейном поле мы остановились, и все кроме водителя пошли отовариваться на местный рыбный рынок. Вернувшись, мои попутчики, быстренько организовали стол и предложили разделить с ними обед. Вот это да! Облезлый <Пазик> тут же превратился в банкетный зал: свежая рыба, салаты, спиртное, фрукты. Еды было настолько много, что трапеза продолжалась аж до самого Петербурга. В промежутках же между пережёвыванием пищи, пришлось развлекать попутчиков рассказом о себе — сами они наотрез отказались говорить, кто они такие и почему едут вместе. Впрочем, такая <плата> за столь вкусные кушанья совсем не была для меня в тягость. Довезли же меня прямо до Псковской трассы. А так как в Питер я не собирался, (домой очень хотелось), то выспавшийся и сытый, в 20.00 уже ловил попутку в сторону Пскова:
С гаишником — матом, с эстонцем — по встречной:
Минуты ожидания после 4.5 часов на М10 казались секундами: молодой парень до Волосово, фура до Гатчины (первая фура за всю поездку!), ещё 4 километра до Дивенского и, наконец, дальнобой:
— До Луги довезёте?
— Довезу, я вообще дальше.
— А дальше можно?
— Залезай!
Оказалось водитель едет до Новгородки, а потом сворачивает в какую-то деревню. Ехал он на рыбалку, но, как сам признался, немного припозднился. Время 22.30. М-да, на рыбалку и впрямь поздновато. С самого начала он подверг меня допросу о том, что я ем, где сплю, а также почему меня до сих пор никто не убил, не продал, и, наконец, узнав, что вчера я был в Петрозаводске, и собираюсь добраться до Калининграда, просто-таки, смакуя, высказал следующее: <Ну ни х: себе!>, после чего автостоподопрос был завершён, и наш разговор перешёл на более душевные темы. Михаил оказался гаишником, и местами мы ехали под 150 км-час, постоянно останавливаясь, чтобы выпить кофе.
В 2.45 мы попрощались, и я вышел в холодный и очень густой туман. Было очень зябко, и я забегал в кафе погреться, а потом снова выходил на трассу. В шесть утра мне удалось уехать до Пустошки, где я попал к эстонскому парню на Жигулях, который ехал до Орши. Дорога была прямая и пустая, почти без встречных, и мой попутчик слегка расслабился, практически отпустив руль, лишь придерживая его мизинцем. Как оказалось, зря: неожиданно лопнуло правое заднее колесо, и мы проехали по противоположному кювету на скорости 140 км-ч. Вырулив на <нашу> обочину, минут десять мы молча сидели и обдумывали происшедшее.
— Ладно, давай менять колесо!
— Давай!
Теперь мы ехали гораздо медленнее. Ели по пути треску в консервах и яблоки, которых у моего попутчика был целый мешок. Не доезжая до Орши, я вышел на пересечении Минского шоссе.
Не садитесь в <Запорожцы>: на автобанах!
Здесь я совершил непростительную ошибку: стоя на хорошем месте, сбоку от автобана, прямо перед выездом на него и имея потрясающую возможность уехать сразу до Минска, я зачем-то согласился проехать 40 километров с двумя белорусами на запорожце. Те свернули в какое-то село, а я остался теперь уже на самом автобане. Остановить кого-либо не представлялось возможным: фуры проносились мимо настолько быстро, что перевёрнутая козырьком назад кепка, всё равно слетала, и её пришлось убрать в рюкзак. Вернуться назад я тоже не мог, так как для этого нужно было бы перейти на другую сторону дороги. Если бы не случай, я бы, наверное, завис здесь очень надолго, пока какой-нибудь трактор или патруль меня не подобрал. Но неожиданно рядом со мной из-за поломки остановился МАЗ, а следом за ним ещё какая-то иностранная фура, куда я и напросился в попутчики. Как выяснилось, водитель второй машины хотел помочь <МАЗовцам>, меня же, если бы я не постучал в кабину, он бы вообще не заметил. Надо сказать, в машину меня пустили неохотно. Впоследствии, водитель объяснил, почему он обычно не берёт попутчиков: вся кабина была напичкана электроникой, а возле моих коленок так вообще находился прибор спутниковой связи стоимостью в десяток персональных компьютеров. К сожалению, я не запомнил марку машины, но то, насколько комфортно было в ней ехать, запомнил надолго.
Автостоп — это опасно!
На минской объездной меня угостили салом, хлебом и помидорами, а также предупредили, что проезд до нужной мне трассы закрыт из-за ремонтируемого трёхкилометрового участка дороги. Ну уж нет, объезжать весь Минск, когда осталось меньше десяти километров! Ни за что! Пройду пешком! Однако пешком идти не пришлось. Парень на красной спортивной <Хонде>, услышав мои опасения, успокоил: <Не переживай, мне ещё дальше, чем тебе: Прорвёмся:> Тут же стали появляться запрещающие знаки о том, что проезд закрыт, перед каждым из которых большинство водителей разворачивалось, в то время как мы ехали дальше. Наконец, доехав до какого-то забора, где стоял не просто знак, а несколько бетонных блоков, развернулись и все те, кто не сделал это раньше. За блоками поперёк дороги туда-сюда ездил огромный каток, а за ним начинался мост, дорога на котором была наполовину перекопана. Мы же продолжали стоять. Я удивлённо смотрел на водителя, пытаясь понять, что же он всё-таки задумал? Это был парень из тех, кто не любил отступать, когда большая часть пути уже пройдена, — дождавшись, когда каток отъехал, он вдавил газ до пола, и мы проскочили вперёд, чуть не слетев с моста вниз:
<Скажи, а ты автостопом никогда не ездил?>, — спросил я его после.
<Так как ты? Нет, что ты, это ведь очень опасно!>: Я не стал возражать и, пожав руку, вышел из машины.
Главное — правильно экипироваться! Ещё раз взглянув на преодолённый мост, я спустился на вильнюсскую трассу. Два ЗИЛа провезли меня по сорок километров каждый, после чего стало понятно, что нужно ждать чего-то хотя бы до Вильнюса — солнышко скрылось за холмами, и вот-вот могло совсем стемнеть. На часах было 20.00. Мне вдруг резко захотелось спать, и я перестал стопить — просто поднял руку и безучастно зевал, смотря в другую сторону. Неожиданно остановилась Газель-фургончик с надписью <Дорожная лаборатория>. Увидев мою оранжевую дорожную жилетку, ребята, видимо, приняли меня за своего.
Разговор был следующим:
— Дорожник?
— Нет, автостопщик!
— Ну надо же, а мы-то клюнули на тебя. Ладно, садись!
Здесь дорога расходилась на две, одна в Гродно, другая — в Вильнюс, поэтому я спросил:
— А вы куда, в сторону Вильнюса или нет?
— Залезай давай, доедем мы до твоего Вильнюса, даже дальше, мы вообще чёрти-куда едем! Давай, садись быстрее!
— (Сажусь). А куда, если не секрет?
— Да вот, в Калининград.
— В Калининград!!??
Так, от Минска до Калининграда, через две границы, я доехал на одной машине:
Литовские таможенники и дорожное братство
На белорусско-литовской границе, таможенники почему-то посчитали, что <Газель> — грузовая машина!? и послали нас в одну очередь с фурами. Доводы о том, что в документах указана категория <Б> абсолютно не действовали. Переспорить таможенников не удалось, и мы поехали в конец очереди. Однако, оценив её размеры, ребята решили, что не будут терять сутки на границе, и, взяв двадцать долларов, уладили всё за пять минут. Теперь нас пропустили вообще без очереди. Оставались литовцы, но их мы проехали ещё быстрее. И только когда всё закончилось, я осознал: мне не поставили штамп в паспорте! Впоследствии, уже на выезде из Литвы, где я, от греха подальше, проходил границу пешком, отдельно от ребят, мне почти час пришлось доказывать свою невиновность к нелегальному пересечению границы. В конце концов, моя фамилия всё же нашлась в каких-то списках, и меня пропустили:
Перейдя на российскую территорию, я стал ждать <свою> машину, иногда всё же поднимая руку крутым иномаркам со свободным первым сиденьем (мы договорились с ребятами, что если удастся уехать раньше, я не буду их ждать). Тут же ко мне подбежал таксист, пытаясь убедить, что бесплатно меня никто не заберёт:
— Давай, довезу тебя до Нестерова, там сядешь на автобус.
— Не нужен мне твой автобус, ещё полчаса и я уеду на <Газели>!
— Какой ещё <Газели>, удивился таксист?
— Да вот, говорю, видишь, на мне жилетка дорожная. Сейчас какие-нибудь дорожники поедут и заберут меня: А наши братья всегда на <Газелях> гоняют:
Таксист явно принял меня за психа:
Прошло ещё минут десять, как я увидел старых знакомых, выезжающих с КПП:
— Эй, крикнул я таксисту, смотри, я же говорил, что они появятся, и жестом кивнул в сторону вышеописанной <Дорожной лаборатории>; мы, дорожники, крикнул я, всегда приходим друг другу на выручку, и демонстративно поднял руку с оттопыренным большим пальцем